Гнев смертных
Шрифт:
Мы удвоили наши усилия, когда показался берег, и Кларисса вскрикнула от радости, когда мы наконец добрались до песчаного пляжа. Вытащив наши промокшие тела из моря, мы ступили на нашу новую землю. Я упивался видом деревьев, уходящих вдаль, и щебетом птиц, когда рассвет окрасил облачное небо в пастельно-розовые и медные тона. Солнце выползло из-за горизонта за нашими спинами, обещая ослабить нас еще больше, когда его лучи проскользнут в небо.
Фабиан потер горло, выглядя изможденным, его волосы были спутаны, а одежда наполовину разорвана на теле от самых сильных волн, которые мы когда-либо встречали
Я присел на обломок бревна в одних промокших штанах, размышляя, был ли он прав, и мы только что изолировали себя от крови на обозримое будущее. С моей стороны было бы иронией судьбы снова голодать после того, как я решил попытаться наладить эту адскую жизнь.
— Здесь будут люди, — вздохнул Майлз, запустив руку во влажные волосы.
У нас уже был подобный спор раньше, в воде, когда наша надежда таяла, и мы все равно решили продолжать плыть. Андвари не отвечал на наши вопросы, только подгонял нас плыть вперед. Если он хотел, чтобы мы были здесь, я был уверен, что на то была причина, более серьезная, чем смерть от голода.
Чайка подпрыгнула ближе к нам на берегу, наклонив голову, наблюдая за нами.
— Как раз то, что нам нужно, — прорычал Фабиан, подходя к ней и царапая ногтями свое запястье. Молниеносным движением он схватил птицу за шею, разжимая ей клюв и позволяя крови течь внутрь.
Чайка закричала, когда Фабиан свернул ей шею, но, когда он отпустил ее, животное расправило крылья и поднялось в воздух, превратившись в нежить.
Фабиан указал на небо. — Найди людей. Призови меня, когда найдешь их.
Птица взлетела, и я поднял голову к светлеющему небу, мое тело начало слабеть, когда солнечный свет лизнул мою кожу. Андвари иногда давал нам отсрочку от солнца во время нашего путешествия, создавая для нас густые и низкие облака, так что нам не всегда приходилось плавать под волнами днем. Но мне было интересно, как далеко простирается его доброта теперь, когда мы добрались сюда.
Мы прошли между рядами пальм, и сели бок о бок в тени на пляже, молча ожидая, когда чайка принесет Фабиану новости о людях. После того, как я убил так много истребителей в той чудовищной битве, я знал, что отныне нет особого смысла пытаться избегать крови. Но по пути сюда я пришел к новому решению. Я не стану убивать снова, если не буду вынужден. Если был хоть какой-то шанс спасти мою душу, я должен был попытаться жить лучшей жизнью. Той, в которой было как можно меньше смертей, насколько это было возможно.
Фабиан резко встал, его смех наполнил воздух, когда он увидел что-то глазами своего новоиспеченного Фамильяра. — Деревня близко! Вставайте, пойдемте к ним и утолим нашу жажду.
— Фабиан, — прорычал я, тоже поднимаясь. — Я не буду частью еще одной бойни.
— Мы и не обязаны, — горячо сказала Кларисса, откидывая с шеи влажные локоны и улыбаясь мне. — Мы можем притвориться, что мы боги, и заставить их поклоняться нам. Они добровольно отдадут нам кровь.
— У меня это всегда срабатывало, — согласился Майлз.
Мне не нравилась идея следовать примеру моих братьев и сестры, но сейчас у меня не было особого выбора. И все было лучше, чем безжалостное убийство невинных. Какими бы всемогущими богами мы ни были.
М
ы
— Итак, Монти, — сказал Джулиус с широкой насмешливой улыбкой, отправляя в рот ложку овсянки.
Я нахмурилась. — Мне уже не нравится один из вас, истребителей, давай не будем добавлять к этому списку и второго.
— Но Келли называет тебя Монти.
— Ей разрешено, — сказала я, скрестив руки. — И только ей.
Продолжая есть, он улыбнулся еще шире, и я слишком хорошо знала, что Джулиус не забудет это имя в ближайшее время.
— Дитя луны, — шепот наполнил мое ухо и заставил учащенно биться мой пульс. Но это был не Кошмар, это было что-то… другое.
Энергия пронеслась по комнате, наполняя воздух электрическим зарядом. Волоски у меня на руках встали дыбом, и осколок льда вонзился мне в грудь.
Джулиус перестал есть, его лицо стало жестким, пока он оглядывал комнату.
— Покажись, — прошипел он.
— Кто здесь? — Прошептала я, подходя ближе к нему и касаясь рукояти Кошмара там, где он был прикреплен к моему бедру.
Джулиус не ответил, но принял угрожающий вид и изменил позу.
Сюда, Дитя Луны.
— Ты это слышишь? — Спросила я, и Джулиус кивнул в подтверждение.
Ледяной поток заструился по моим венам, растекаясь по мышцам и беря под контроль мои движения. Я ахнула, страх пронзил меня, когда мои ноги понесли меня через дверной проем слева от меня.
— Джулиус, — выдохнула я, не в силах ни обернуться, ни обнажить Кошмар, ни вообще что-либо сделать, чтобы остановить это.
Комната, в которую я попала, подверглась воздействию непогоды, стены низко обвалились с двух сторон, и повсюду был разбросан мусор. На одной из уцелевших стен висело овальное зеркало в вычурной раме, украшенной серебряными цветами, выглядевшее неуместно в этом заброшенном доме.
Мое дыхание замедлилось, поскольку присутствие продолжало контролировать меня, притягивая к зеркалу, как будто я была одним концом магнита, а оно — другим.
Здесь целой оставалась только половина крыши, дыра в потолке надо мной позволяла дождю хлестать по нему водопадом. Когда я шагнула через водный поток к зеркалу, звуки шума дождя внезапно стали приглушенными.
Я услышала, как Джулиус зовет меня по имени, но это было так отдаленно, словно далекое эхо из совершенно другого мира. Я не могла повернуться, чтобы найти его, когда приблизилась к зеркалу, из которого на меня смотрело мое отражение. Только это была не я.