Гнев Тиамат

Кори Джеймс

А эти ночные кошмары держатся цепко.

Стараясь не шуметь, чтобы не потревожить мужа, она пробралась во мраке к шкафу. Прислуга оставила для них халаты из плотного текстурированного хлопка с подкладкой чуть ли не из настоящего шелка. Она по очереди влезла в рукава, поплотнее запахнулась и вышла во двор, к каменной скамье, испещренной сложными математическими узорами, как в мечети.

Спасение помнилось ей обрывками. Она помнила, как отдала приказ об экстренной эвакуации «Сокола». Как очнулась уже в нормальном пространстве и звала на помощь. Как ползла по крови и амортизационному гелю к Фаизу. Это виделось довольно четко. И еще несколько здравых

мгновений, когда она затягивала ремень на голени Фаиза. В какой-то миг она решила, что теряет слишком много крови и сунула сжатый кулак в дыру в своей ноге, хорошенько придавила. Пожалуй, вот что было самым худшим – рука ушла под кожу по самое запястье, зрелище – как при сбое визуальной обработки данных. Но тогда она гордилась столь изящным решением. Жгут накладывать куда сложнее.

Говорят, она была в сознании, когда пришел спасательный корабль, но она не помнила. Из отчета, прочитанного позже, она узнала, что Джен выжила и где-то в городе на лечении. Что адмирал Сагаль погиб, лишившись половины головы. Что Тревон формально числится пропавшим без вести, поскольку вполне мог выжить даже без руки.

Потери среди остального экипажа были схожи. Выжила примерно половина. И каждый так или иначе пострадал. «Сокол» удалось стабилизировать и привести домой для восстановления. И изучения.

Протрубила местная зверюшка. Четыре раздельные ноты в разном темпе, повторенные снова и снова. Брачный зов. Угрожающий. Сообщающий улью об источнике пищи. Неизвестно, в общем, какой, но звучало красиво. Стылый ночной воздух беспокоил Элви, но не хотелось возвращаться внутрь за пальто. Она просто посидит здесь, пока не устанет, и тогда снова вернется в постель, или же подыщет местечко в одном из этих роскошных вестибюлей и дождется рассвета там. А если кто-то спросит, с чего вдруг леди в халате и с тростью разгуливает ночью по округе, она скажет, что это секретная информация.

Экзобиология не медицина. Элви больше понимала в предиктивных параллельных моделях эволюции, чем в лечении ран. Не будь у нее определенного положения в Научном Директорате, ей бы даже не позволили взглянуть на свои медицинские записи, и по очень веским причинам. Довольно опасно пытаться интерпретировать одну область знаний с позиций другой, пусть даже схожей. Обычные люди не представляют, сколько литературы посвящено научным нюансам и вопросам единого понимания. Даже с помощью экспертных систем она, скорее, разобралась бы в физических тестах Джен Лайвли, чем в своей истории болезни, хотя бы потому, что знает, что ни черта не понимает в физике.

И все же она взглянула.

Медицинской бригаде стоило огромного труда сохранить жизнь ей и Фаизу. Края ран, там, где из тел повырезало куски плоти, оказались странными. Что-то в тканях препятствовало свертыванию, отчего сразу вспомнились летучие мыши-вампиры и пиявки. Организмы, питающиеся кровью и продуцирующие антикоагулянты. Но вряд ли на корабль напало что-то подобное. У разрезов палуб такие же идеально ровные края.

Полный отчет еще не был готов, только черновик, но допуск к нему у Элви был. Сагаль, по-видимому, погиб мгновенно. Другие члены экипажа прожили достаточно долго, чтобы израненный «Сокол» успел протащить их через врата, уводя от опасности, не считая опасности истечь кровью или умереть от шока. Исчезли, ни больше и ни меньше, целые куски материи. Просто исчезли. Кусок ее бедра, ступня Фаиза. Большая часть лобной доли мозга Сагаля. Весь Тревон за исключением руки. Пропавшие части не были вырваны. Их словно аккуратно вырезали и забрали… куда-то.

В общей сложности, «Сокол» потерял двенадцать процентов массы, и совершенно беспорядочно. Те темные существа, что двигались между пространствами, не целили в экипаж. Части людской плоти они удаляли только потому, что люди попались им на пути. И от этого было еще страшнее. У убийц, по крайней мере, есть мотивы.

Она откинула полу халата и оглядела рану. Бледный медицинский гель, которым заполнили утраченную плоть, все больше розовел. Уже прослеживались линии, где начали формироваться кровеносные сосуды. В ближайшие недели и месяцы нарастут мускулы и кожа. В итоге, вероятно, на бедре останется бесцветное пятно, там, где сформируется молодая кожа. Сагаль же... Ее передернуло. Все еще трудно поверить, что его нет.

Она не заметила, как рассвело. Отсюда, со двора восток не виден, но небо Лаконии постепенно серело. Исчезли звезды и огни строительных платформ. И даже тогда первым делом она обратила внимание на поднявшийся гомон местного зверья, да на нежный уксусный запах, который издавала одна из здешних птиц во время брачного сезона. Элви совершенно закоченела, но так и сидела на скамье, пока не появился Келли, личный помощник Дуарте.

– Майор Окойе, – поздоровался Келли. – Вы рано.

– Или поздно, – попробовала улыбнуться Элви. Вышло не очень.

– Ночью из Солнечной системы прибыл адмирал Трехо.

– Быстро он.

– Как я понимаю, такая тяга крайне изнурительна. И все же он спросил, не присоединитесь ли вы к нам после завтрака.

– Конечно, – ответила Элви. – Однако единственный, с кем мне действительно нужно поговорить – высокий консул.

Улыбка Келли ничего не выражала:

– Лучше обсудите это с адмиралом.

* * *

Прежде Элви видела Антона Трехо только на экранах. Живьем он слегка разочаровывал, но только на первый взгляд, потом, парой минут спустя она поняла, почему этот человек стал самым титулованным лаконианским военным. Коренастый. Волосы темные, поредевшие, сквозь них просвечивал череп. Пронзительные зеленые глаза. Несколько лет назад он менее чем за месяц завоевал всю человеческую цивилизацию. Однако держался он обходительно и тихо, словно все, кроме него, хрупки, не сломать бы ненароком.

Он явно не собирался никому ничего доказывать.

Комната для совещаний была самая обычная. Кресла с мягкой обивкой и длинный низенький стол из полированного камня. Кроме нее тут собрались одни мужчины. Полковник Илич, Элви с ним уже встречалась раньше, когда пришлось вступить в армию, Келли, который привел ее сюда, и ее непосредственный руководитель Паоло Кортазар, возглавляющий Научный Директорат и координирующий практически все научные исследования Лаконии. Уинстон Дуарте отсутствовал.

– Спасибо, что присоединились, доктор, – сказал Трехо, когда она заняла место напротив. – Я читал отчеты о том, что случилось в пространстве колец. Редкостная херня.

Ругательство она восприняла как знак уважения. Он держал ее за ровню.

– Да уж, – согласилась она. – Надеюсь, больше такое не повторится.

– Приложим все усилия. Я сам слегка понервничал во время перехода. Нет, я, конечно, был под снотворными. Вы, я слышал, были в сознании, когда шли в одном из этих новых погружных амортизаторов? Мне бы точно не понравилось. Терпеть не могу спать на переходе в двадцать g, но переживать такое наяву не люблю еще больше.