Гнев троллей
Шрифт:
— Папа, — перебила его Артайнис нетерпеливым тоном.
— Э, да. Значит, так, у бюрократии и военных аристократов растет желание объявить о военном походе.
— Военный поход?
— Ответный удар. На Влахкис.
— Что?
Натиоле не мог осознать услышанного.
— Империя хочет вести войну? Против Влахкиса?
— Да. В наказание за нападение на Золотого Императора. При этом я сомневаюсь, что вообще делают какие-то различия между Влахкисом и Ардолией. Я боюсь, что имеется в виду вся бывшая провинция Влахкис.
— Но это… не может быть правдой, — вырвалось у Натиоле.
Он бессильно повесил голову и тихо застонал. У него закружилась голова от мысли, что его поездка в империю могла иметь такие последствия.
— Это не твоя вина, — тихо сказал Керр со своей невероятной способностью угадывать мысли других. — Они напали на того, на кого хотели напасть. Подумай о нападении на нас.
Слова тролля имели смысл, но юный влахак не мог принять его.
— Мне нужно назад, — ответил он. — Мне нужно предупредить отца. Я должен предотвратить войну между Ардолией и Влахкисом.
Все помолчали несколько мгновений. Натиоле уже пожалел о своем срыве, он показался себе смешным…
— Я удвою свои усилия здесь, в Колхасе, — важно сказал Сарган. — Постараюсь больше узнать о стремлениях внутри бюрократии. Уж слишком плотным мне кажется фронт защитников, чтобы это могло быть случайной коалицией.
— Что ты имеешь в виду?
— Болтовня полугнома не важна. Когда мы отправляемся? — потребовал ответа Врак.
Керр зарычал, и глубинный тролль недовольно умолк.
Натиоле кивнул Саргану, чтобы тот продолжил.
— Это сложно, и я пока не могу просто объяснить, — сообщил дириец. — Но сейчас гармонично звучат такие голоса, которые обычно только спорят. И все это дело продвигается очень быстро — что совсем не типично для процессов внутри бюрократии. Такое впечатление, словно кто-то разворачивает свой план.
— Ты имеешь в виду, что в происходящем замешан кто-то, кому выгодно, что империя ввяжется в войну? — уточнила Артайнис, нахмурившись. — Тогда это объясняет нападение на Натиоле и троллей.
— Но зачем? — спросил Натиоле. — Ведь мы не создавали себе врагов. Мы никого не обижали. И Влахкис по сравнению с Дирией — бедная страна, которая все еще страдает от последствий гражданской войны и не может думать о том, чтобы напасть на своего большого соседа. В чем причина?
— Ах, Натиоле. Словно для войны нужна причина. Власть, богатство, выбирай любую. Влахкис расположен на границе, и это фрукт, который можно сорвать.
— Я посмотрю, что мне удастся выведать. — Голос Саргана прозвучал решительно. — Пока тот, кто тянет за ниточки, прячется за своими громкими ходатаями. Но если эта война кому-то на пользу, то ему придется скоро проявиться. Возможно, еще удастся предотвратить катастрофу.
Натиоле благодарно улыбнулся дирийцу. Артайнис тоже улыбнулась, и юный влахак вспомнил о недолгом
Краем глаза он наблюдал за дирийкой. Собственно, ему нужно строить планы, нужно готовиться, но он не мог перестать думать о ней.
48
— Берегись, форбс, — прошипел солдат, прислонившийся к каменным городским воротам Теремии и охранявший вход. — Или ты сразу же возвращаешься в город, или отправляешься к своим друзьям в Ардолию. Так или так — если ты не уберешься через три мгновения, то я силой вобью тебе уважение к влахакам.
Стражник мрачно уставился на священника своими светлыми глазами. Он поднял правую руку, не спуская глаз с Корнеля, и щелкнул пальцами перед его лицом.
Священник солнца закрыл глаза и медленно выдохнул. Он привык к оскорблениям и унижениям. Уже много лет они были его постоянными спутниками. Но на это раз все было иначе. Он был здесь, так как хотел выяснить, что действительно произошло той ночью, когда в крепости Ремис разгорелся пожар. Он был здесь, так как хотел помочь воеводе, возможно, даже предотвратить войну. И внезапно он больше не почувствовал ни малейшего желания позволять тупому стражнику, который явно руководствовался только своими предубеждениями, выталкивать его.
— Послушай, ты, трижды проклятый упрямый болван, — начал он тихим, но твердым голосом. — Твой властитель послал меня выяснить, почему в крепости Ремис разгорелся пожар и насколько вероятно то, что на Влахкис скоро нападет армия масридов, сцарков и силков. Ты, конечно, можешь оставаться здесь и пыжиться, пока не лопнешь. Или же ты скажешь мне то, что я хочу знать, и я, во-первых, снова быстро исчезну, а во-вторых, больше уже не буду испытывать искушения отправить твой толстый зад в Маги.
Солдат уставился на священника. Он еще никогда не видел Корнеля таким разъяренным. И, явно не зная, что ответить, просто сказал:
— Ситаи и Ялеиа. Я точно знаю, потому что мы так часто говорили о пожаре и о том, что проклятые масриды хотели пробить череп принцу.
— Значит, Ситаи и Ялеиа? И где я в данный момент могу найти их?
— Вы найдете их либо в казарме в крепости, либо в одном из шинков, как я думаю. Но абсолютно точно вы можете встретить их здесь сегодня вечером; на закате начинается их смена… господин, — после некоторого промедления добавил он.
— Я благодарю тебя, — подчеркнуто вежливо ответил Корнель и пошел прочь, оставив стражника в недоумении.