Гнёзда Химер
Шрифт:
— А что это такое — Быстрая Тропа? — спросил я. — Ург, который провожал меня, тоже что-то такое говорил. Дескать, под землей нет Быстрых Троп…
— Конечно, нет, — подтвердил Бурухи. — Где это видано, чтобы под землей были Быстрые Тропы?!
— Но что это такое?
— Есть разные дороги. Обыкновенные, вроде той, по которой ты сейчас шел. С ними все просто: всегда заранее знаешь, сколько времени отнимет у тебя путешествие в то или иное место, и все зависит только от крепости твоих ног. Есть дороги, по которым можно идти всю жизнь и никуда не прийти — моли свою судьбу, чтобы она уберегла тебя от такой участи! И есть Быстрые Тропы. Если ты пойдешь
— Ничего себе! — я озадаченно покачал головой. — Полезная штука!
— Да — для тех, кто ходит по земле, — равнодушно согласилась птица. — До свидания, Ронхул. Не грусти, я не улечу, пока не уверюсь, что с тобой все в порядке. Посмотрю, поладишь ли ты с Мэсэном, — с верхушки вон того дерева. Все-таки он охотник, а птичье мясо считается деликатесом у некоторых неразумных людей.
— Хочешь сказать, что таких птиц, как ты, едят? — ужаснулся я. — Как это может быть? Ты же умнее, чем люди!
— Скорее уж люди глупее, чем я. В том-то и проблема, — печально сказал Бурухи. — Поди объясни дураку…
Потом мой пернатый приятель проворно замахал крыльями и скрылся в пестрой мешанине алой, черной и темно-зеленой листвы. А через несколько секунд из-за деревьев наконец-то показался обещанный Мэсэн.
Он действительно ехал на телеге. В телегу было запряжено удивительное животное: огромное толстое существо жизнерадостно розового цвета. Впрочем, мать-природа потрудилась расчертить эту тушу черными тигровыми полосами. Про себя я сразу окрестил его «свинозайцем»: [23] розовое тело зверя было вполне поросячьим, крошечные тусклые бусинки глаз довершали сходство, но кроме этого сие чудесное создание было украшено ушами Микки-Мауса и наделено двумя огромными передними зубами, которым мог бы позавидовать любой грызун. Думаю, каждый зуб был размером с мою ладонь, а то и больше.
23
Позже я узнал, что это был кунтиале (Бунаба называют его абубыл, думаю, у этого животного еще немало имен, поскольку они в изобилии водятся на всей территории Хоманы. Этот травоядный зверек очень глуп, но легко поддается дрессировке, так что его качества зависят исключительно от мастерства и намерений дрессировщика. Говорят, его очень легко разводить и содержать — не знаю, сам не пробовал! Кроме всех прочих достоинств, кунтиале в изобилии дает молоко, вкусное и питательное.
Меня так потряс представитель местной фауны, что я не сразу обратил внимание на его владельца. Я вспомнил о Мэсэне только после того, как он сам подал голос.
— Ты кто? — весело спросил он. — Разбойник небось? Что-то твоя рожа мне незнакома…
— Никакой я не разбойник, — возмутился я. — Еще чего не хватало!
— Да вот и я гляжу — не похож ты что-то на разбойника, — неожиданно согласился он. Издал какой-то невероятный звук — местный вариант «тпр-р-ру». «Свинозаяц» послушно остановился, его хозяин ловко выпрыгнул из телеги и уставился на меня.
Я ответил ему полной взаимностью: во все глаза пялился на своего
— Так кто ты все-таки? — наконец спросил Мэсэн. — Ты ведь не один из альганцев. Ты на них не похож, хотя одет, как сам Таонкрахт. А может, ты — его незаконный сын? — Он тихонько захихикал, тут же осекся и испытующе уставился на меня — а ну как я обиделся?
— Меня зовут Ронхул, если это тебе интересно, — я пожал плечами. — Я не альганец и уж тем более не сын Таонкрахта…
— Вот и хорошо, — обрадовался Мэсэн. — Не люблю я их племя! А где ты разжился таонкрахтовым шмотьем? В этих местах никто, кроме него, не одевается в белое и уж тем более в сиреневое. Рандан Таонкрахт издал закон, в котором говорится, что это его цвета, а всем прочим запрещено их носить — под страхом вечной цакки… И почему ты бродишь по лесу, да еще и в одиночестве? Ищешь клад? Я могу помочь. Я в этих лесах все знаю.
— Я действительно кое-что ищу, но не клад. Я ищу дорогу к людям Вурундшундба. Слышал о таких? Может быть, ты мне поможешь, если уж ты все знаешь? — Я понятия не имел, как мне вести себя с этим странным человеком, и поэтому решил использовать свое единственное смертельное оружие: убойную искренность в больших дозах.
— Ничего себе! — присвистнул мой новый знакомый. — А на кой они тебе сдались, эти ведьмаки? Ты хоть знаешь, кто они такие?!
— Понятия не имею, — искренне сказал я. — Но Урги сказали мне, что…
— Ты видел Ургов? И говорил с ними? — недоверчиво спросил он. — Как это может быть? Не завирайся!
— Делать мне больше нечего! Ну, говорил я с ними, не далее как этой ночью — и что с того?
— А какие они? — В его голосе звучало опасливое любопытство, которое оказалось сильнее недоверия.
— Большие, в два человеческих роста, если не больше. Курносые, круглоглазые, светятся в темноте. Они живут под землей и не могут оттуда выйти, поскольку на поверхности их настигнет старость, от которой они когда-то убежали. И вообще странные типы: не то люди, не то привидения — невесть что, — сообщил я, не слишком надеясь, что Мэсэн мне поверит.
Но он поверил.
— Высокие, говоришь? Светятся? Слушай, а ведь мне один послушник Сох то же самое твердил. Мальчик заблудился в лесу, когда его послали испытывать удачу, а я нашел его на болоте, накормил и проводил до опушки леса, так что, можно сказать, его удача действительно велика… А как ты к ним попал? — нетерпеливо спросил он.
— Они сами за мной пришли.
— Куда это они за тобой пришли?
— В гробницу Таонкрахта, — честно сказал я.
— Так ты — призрак его предка? — опешил он.
— Нет, — улыбнулся я, — не призрак. Всего-навсего демон, которого он вызвал. При этом Таонкрахт чего-то напутал в заклинаниях, так что теперь я пытаюсь найти того, кто поможет мне сделать отсюда ноги. Урги сказали, что Вурундшундба знают, что делать с такими, как я.
— Так ты и есть тот самый демон, о котором судачат птицы Бэ по всему Альгану? Я-то думал, что это враки: Таонкрахт вечно что-то выдумывает, чтобы его боялись еще больше…
— Похоже на него, — улыбнулся я. — Тем не менее ты-то его вроде не боишься…