Гнёзда Химер
Шрифт:
— Мы почти пришли. — Глухой голос одного из моих спутников положил конец сладким грезам о скором возвращении домой. — Я должен предупредить тебя, что многие люди считают наш облик устрашающим. Постарайся не пугаться: это ни к чему и может помешать беседе.
— Ладно, постараюсь не пугаться, — согласился я. — Меня вообще довольно трудно теперь испугать. Я, знаете ли, несколько дней провел в обществе Великого Рандана Таонкрахта — тоже не сахар!
— Не говори ерунду. Таонкрахт не слишком красив, даже по человеческим меркам, но в его облике нет ничего, что может породить страх, — возразил Ург.
— Зато
— Что устрашающего и уж тем более величественного можно углядеть в облике бубэра? Не понимаю! — удивленно отозвался он.
Мое остроумие не имело тут успеха, зато я так увлекся воспоминаниями о бубэре, что не заметил, в какой момент исчез мой путеводный лучик света. Обнаружив, что оказался в полной темноте, я остановился.
Темнота озарилась холодным бледным светом; мгновение спустя я понял, что свет исходит от огромных — метра по три, не меньше! — но вполне антропоморфных тел. Их было много, как минимум несколько десятков. Сияющие великаны смотрели на меня, а я вовсю пялился на них: зрелище того стоило! Меня совершенно потрясли их лица: широкие, скуластые, с курносыми носами и огромными круглыми глазами. Урги, как мне показалось, были похожи друг на друга, как родные братья. Женщин среди них не было… впрочем, возможно, среди них не было и мужчин. Но все они явно принадлежали к одному полу; вопрос — к какому?.. Просторные балахоны скрывали от моих любопытных глаз все анатомические подробности.
— Смотрите-ка, а гость нас не боится, — одобрительно заметил кто-то из Ургов.
— Я же говорил, что после нескольких дней в обществе Таонкрахта и его дворни меня уже ничем не испугаешь! — усмехнулся я. — А вы не верили!
— Ты любишь шутить, — отметил один из них. — Это редкий дар.
— Разве? — удивился я. — Мне-то всегда казалось, что этим «редким даром» обладает каждый второй! Другое дело, что не у всех хорошо получается…
— Возможно, там, откуда ты пришел, все обстоит именно так. Но не в мире Хомана. Любовь к шуткам здесь большая редкость.
— Да? Плохая новость! — хмыкнул я. — То-то я чувствую себя так неуютно в вашем Мире — как, вы сказали, он называется? «Хомана»? Красивое слово.
— Как все слова Истинной речи, — согласился Ург. — Если хочешь, можешь сесть. Позади тебя находится кресло. Насколько я понимаю, в отличие от нас, ты не привык вести долгую беседу стоя.
Я обернулся и увидел пушистое облачко. Осторожно его потрогал. К моему удивлению, облачко оказалось вполне материальным: очень мягкая пружинящая поверхность, не похожая ни на один из известных мне материалов. Я все взвесил и оптимистически решил, что сидеть на нем, пожалуй, все-таки можно. Аккуратно поместил туда свою задницу и вежливо сказал:
— Спасибо. А о чем, собственно говоря, мы будем беседовать?
— Нам известно, зачем Таонкрахт призвал тебя сюда… — начал один из Ургов.
— Представьте себе, мне тоже это известно! — фыркнул я. — Он хочет, чтобы я даровал ему могущество, бессмертие и еще дюжину сувениров в таком роде — всего-то!.. В обмен он готов предоставить мне свою душу
— Ты собираешься выполнить его просьбу?
К моему величайшему изумлению, Ург спросил меня об этом совершенно серьезно. Сияющие лица его товарищей стали напряженными и внимательными, куда только подевалась их отрешенность!
— Ребята, не сходите с ума! — попросил я. — Собираюсь, не собираюсь… Какая, к черту, разница, что я там собираюсь?! Как, интересно, я сделаю этого кретина могущественным и бессмертным, если даже себе, любимому, не могу организовать такой скромный подарочек на Рождество! Пока я не попал сюда, я еще мог исполнить пару-тройку простеньких чудес — ничего из ряда вон выходящего, но для начинающего, вроде меня, неплохо… А здесь у меня вообще ничего не получается, я уже проверял. Впрочем, даже если бы я привел сюда своих могущественных учителей, никто из них не смог бы удовлетворить потребности господина Великого Рандана. Что касается бессмертия — это вообще бред: даже звезды рано или поздно гаснут, а уж они — куда более совершенные конструкции, чем люди… А свою долю могущества каждый получает от рождения. Можно научиться его использовать, можно не научиться. Второй вариант, к сожалению, более распространен… Но одолжить могущество у чужого дяди в обмен на какую-то дурацкую «душу» — так просто не бывает!
— Ты — странное существо, — заметил один из Ургов. — Ты говоришь, как великий мудрец, но чувства, которые ты испытываешь, не свидетельствуют о мудрости, скорее наоборот… Мы видим тебя насквозь: ты волнуешься, тоскуешь и на что-то надеешься, а мудрый человек никогда не станет растрачивать себя на подобные чувства!
— Просто мы с вами очень разные твари, ребята, — примирительно сказал я. — Какой из меня, к черту, мудрец… Там, где я родился, о маленьких детях иногда говорят: «Он уже все понимает, только на горшок еще не просится». У меня тот же случай: я уже знаю кучу замечательных вещей и могу довольно бойко о них рассуждать. Но вот применять эти полезные знания на практике пока не очень-то получается…
— Странные вещи ты говоришь… Неужели ты до сих пор не просишься на горшок? Это очень плохо.
Увы, Урги приняли мою метафору за чистую монету и теперь искренне мне сочувствовали. Пускаться в объяснения мне было лень, и я решил оставить все как есть. Пусть себе пребывают в уверенности, что я способен напрудить в штаны: по большому счету, это ничего не меняет.
— Ладно, не будем отвлекаться. — Мои собеседники тоже решили великодушно закрыть щекотливую тему. — Итак, ты не собираешься помогать Таонкрахту, мы тебя правильно поняли?
— Правильно, — вздохнул я. — Во-первых, я ничем не могу ему помочь. Во-вторых, не хочу. Он мне не нравится, знаете ли. В его обществе мне захотелось напиться, впервые за черт знает сколько лет!.. Впрочем, вы не обязаны верить мне на слово. На мой вкус, самый простой способ уберечь ваш прекрасный и удивительный Мир от моих безобразий — это отправить меня туда, откуда я пришел. Я бы и сам уже давно сделал ноги, но у меня почему-то ничего не получается…
— Так ты не хочешь здесь оставаться? — удивился один из Ургов. Его товарищи изумленно переглянулись и зашептались.