Гнездо чаек
Шрифт:
По преданию, уже в 809 году здесь возникла так называемая Бокельска мориарица — Бокельский флот, сословное морское братство, объединявшее кораблестроителей всего края, судовладельцев, моряков, мастеров разных корабельных специальностей. Главою этого братства бокелей и одновременно носителем власти в Которе и его окрестностях был адмирал, которого выбирали всем миром. Правда, в средние века, ища опоры и поддержки в борьбе против иноземных завоевателей, и прежде всего османских, бокели, как и жители многих других далматинских городов, были вынуждены признавать верховную власть могучего тогда Венецианского государства. Крылатый лев — эмблема и символ могущества «республики святого Марка», как называли Венецианскую республику, — в какой-то степени обеспечивал
Уже в XIV веке Котор имел свои верфи. В 1463 году здесь был создан письменный статут братства, являющийся ныне ценным историческим документом. В течение столетий суда бокелей бороздили Мировой океан — от южных морей до высоких северных широт. «Мало найдется бокелей на берегах залива, которые не побывали бы в Измире, Александрии, Стамбуле, Одессе, а многие были в Америке и других краях. Случалось, они уходили в море и по десять лет не возвращались домой», — писал о бокельских моряках знаменитый сербский ученый, историк и филолог Вук Стефанович Караджич, в 1834–1836 гг. путешествовавший по Черногории и Боке Которской.
В середине XVI века которанин Иеролим Бизанти плавал в Индию; спустя семь лет он погиб вместе со своей галерой во время знаменитой битвы объединенных войск и флотов европейских государств с турками при Лепанто (7 октября 1571 года), участником которой, как известно, был и скромный кастильский идальго Мигель Сервантес де Сааведра… В XVII веке уроженец Пераста Антун Грубаш составил первые гидрографические карты Адриатики, а во второй половине XIX века Петар Замбелич из Луштицы исследовал Магелланов пролив и воды Антарктиды…
Среди бокелей было много разносторонне образованных людей, которые благодаря тесным связям с Италией имели возможность учиться в тамошних университетах, в том числе в знаменитом тогда Падуанском. С самого начала XVI века в Которе стали устраивать театральные представления. Они происходили сперва в старинном храме святого Трипуна, считавшегося покровителем бокельских моряков, а затем в салонах местной знати и даже в монастырях.
Веками существовали в Боке школы мореплавания и навигации, куда, между прочим, в поисках подготовленных матросов и офицеров для российского флота обращался император Петр Первый. В 1697 году по его просьбе Морская академия в Венеции приняла «для прохождения наук» группу молодых русских дворян. Обучение их доверили профессору этой академии, уроженцу Пераста Марко Мартиновичу (1663–1716), известному навигатору и гидрографу, а также ученому-математику, педагогу и даже поэту. Венецианский сенат предоставил Мартиновичу для его русских питомцев специальное судно, на котором они совершили два учебных плавания по Адриатическому морю. Во время второго из них Мартинович привел русских кадетов в Пераст, где три летних месяца 1698 года они готовились к выпускным экзаменам. В морском музее Пераста до сих пор хранится сделанный неизвестным местным художником портрет Марко Мартиновича, окруженного своими русскими учениками.
Примерно тогда же, согласно сюжету нашей повести, Марко Мартинович пригласил в свою школу и юного Бошко. Вполне можно предположить, что Бошко мог бы повстречаться с нашими соотечественниками, плавать с ними на одном судне… И вот вам еще один сюжет с богатейшим развитием для новой повести…
Следуя приглашению Петра I, многие из бокелей стяжали впоследствии лавры на службе великому славянскому государству. Почетное место в истории русского флота принадлежит уроженцу Пераста адмиралу Матии Змаевичу (1680–1735), который командовал отрядом галер в Гангутском сражении и стал членом Адмиралтейств-коллегий. Одним из создателей Черноморского флота был адмирал Марко Войнович (1750–1807 или 1812), некоторое время бывший российским послом в Персии. Адмиральские орлы украшали эполеты Петара Вучетича, Ивана Войновича, Марко Ивелича и многих других их соотечественников.
В начале XIX
Бокели славились не только как искусные моряки, но и как неустрашимые воины, храбро сражавшиеся в течение столетий и против османов, и против австрийцев, и против разномастных пиратов.
В 1806–1807 гг. черногорские и бокельские отряды активно помогали русской эскадре, пришедшей под командованием вице-адмирала Д. Н. Сенявина в Боку Которскую, чтобы воспрепятствовать наполеоновским планам завоевания Далматинского побережья и Черногории. Бокели оказали существенную поддержку морякам и солдатам Сенявина и его сподвижников не только на суше, но и на море: «В несколько дней снаряжено на собственный счет жителей и вышло в море для поисков тридцать судов от восьми до двадцати пушек, что по малоимению малых военных судов при флоте было великою помощию», — писал участник экспедиции Сенявина русский моряк Броневский. На офицеров и матросов сенявинской эскадры сильнейшее впечатление произвела сердечная встреча, устроенная россиянам местными жителями. Красный адмиральский флаг Сенявина и белый с голубым андреевский, российского военно-морского флота, бокели приветствовали почти непрерывным салютом из ружей и артиллерийских орудий.
Русские офицеры восторженно описывали доблестную храбрость черногорцев и бокелей, проявленную в совместных сражениях против наполеоновских войск.
И еще две исторические иллюстрации…
1 февраля 1918 года на рейде Котора, бывшего тогда главной военно-морской базой Австро-Венгрии, вновь взвился красный, теперь революционный флаг. Его подняли матросы восставшего броненосца «Санкт-Георг». Среди них было немало бокелей, которых поддержали представители многих других национальностей лоскутной «двуединой» монархии. К восставшим присоединились экипажи около сорока военных кораблей, находившихся тогда здесь на стоянке. Более шести тысяч матросов требовали мира и завершения империалистической бойни. Однако спустя десять дней восстание было подавлено, а его непосредственные организаторы и руководители — матросы хорваты Мате Брничевич, Ерко Шишгорич, словенец Антун Грабар и чех Франтишек Раш — расстреляны по приговору военного трибунала…
(Осенью 1966 года, будучи гостями югославских писателей, советский украинский прозаик Михаиле Стельмах и автор этих строк вместе с черногорским поэтом Петаром Джюрановичем поклонились памяти революционных матросов Котора на их могиле…)
Бокельские моряки вновь взялись за оружие в грозные годы борьбы против германо-итальянских фашистов, пытавшихся поработить народы Югославии. Насчитывавшая более тысячи бойцов Бокельская партизанская бригада осенью 1944 года освободила от врага южную часть Далматинского приморья с городами Котор, Будва, Бар, Ульцинь. В третий раз в истории над Бокой Которской развевался красный флаг, теперь вместе с национальным флагом новой, освобожденной Югославии…
Вот к такому славному и непокорному племени принадлежит и герой этой повести «шестнадцатилетний капитан» Бошко. Я сознательно сместил акценты, раздвинув хронологические рамки этого исторического послесловия. Думается, многовековой исторический контекст поможет глубже и полнее понять книгу Анто Станичича и тот страстный, неодолимый порыв его героя любой ценой вернуться на землю своих предков. Волею случая Бошко оказывается на итальянском берегу Адриатики. Здесь ему приходится пройти через очень нелегкие испытания, многое увидеть и многое понять, прежде чем он оказывается на родной земле. Рожденный на море, он, по сути дела, не знает своей родины, однако несмотря ни на что, она остается для него единственной путеводной звездой.