Гнездо индюка
Шрифт:
— Масонов, — подсказал Зак.
— Да, масонов, например, — кивнул Герман. — Ни для кого не секрет, что вы, ваша божественность, давно хотите сосредоточить в одних руках контроль над всеми древними технологиями…
— Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, — перебил его Рейнблад. Герман пожал плечами.
— Смотря для кого, — сказал он. — Для вас жесткая вертикаль власти — дело хорошее, а для нас, приспешников олигархов-кровопийц, любое ограничение свободы предпринимательства — зло. А для нации в целом… По-моему, для нации в целом важны только три вещи: чтобы хватало жратвы, чтобы
— Приятно поговорить с понимающим человеком, — сказал Рейнблад. — А почему ты решил, что это я к Вильямсу Зака подвел?
— Просто версия, — сказал Герман. — Возможно, впрямую и не подводили, а умело воспользовались подвернувшимся случаем. Очень умело, должен признать. Позавчерашняя атака не удалась только по чистейшей случайности. Я понимаю, трудно подобрать ассасина, которому можно доверить «Фебос», тут не только профессиональная подговтовка играет роль, но и личная преданность…
— Что доверить? — переспросил Рейнблад.
— «Фебос», — повторил Герман. — Древняя микроядерная бомба. Выглядит как большое металлическое яйцо, при взрыве на полную мощность полностью разрушает здание, даже большое. Кое-кто полагает, что «Фебос» способен стереть с лица земли целый квартал, но это, на мой взгляд, преувеличение. Позавчера я лично наблюдал одно такое яйцо под кроватью Рокки Адамса. Не стоило его прямо в спальню устанавливать, зря ассасин перестраховаться решил.
— А я нашел «Фебос» под кроватью Тринити, — подал голос Зак.
— Совсем одурели, — сказал Рейнблад. — Это я не про вас, сэры, это про кое-кого другого. Какие у вас доказательства?
— Загляните в компьютер хранителей, мейнфрейм так называемый, там много интересного найти можно, — посоветовал Герман. — И про нефть, и еще много про что…
— Загляну обязательно, — кивнул Рейнблад. — Так, стало быть… Кто, по вашему мнению, операцию организовывал?
— Вы, — заявил Герман.
Внешне он оставался спокойным и печальным, но внутри ликовал. Рейнблад не при делах! Наезд, с которым они столкнулись — личная инициатива Вольдемара Марволо, и скоро он за нее поплатится. Какой жучила, однако! Решил из бишопов в олигархи перепрыгнуть, а то и совместить оба кресла под одной толстой задницей. И ведь все получилось бы, если бы Герману досталось меньше удачи, а этому жирному борову — больше. Ох, устроит ему сейчас его божественность… Рейнблад воспринял обвинение спокойно, ничуть не изменившись в лице.
— Не угадал, — сказал он. — Марволо при делах?
— Я полагаю, он осуществлял непосредственное руководство, — сказал Герман. — А стратегическое планирование, думаю, ваше. Слишком хорошо подготовлена операция, Марволо сам не сумел бы так.
— Я не буду клясться тремя богами, — сказал Рейнблад. — Вы, ребята, циники известные, клятвам не верите, и правильно делаете. Короче, так.
Рейнблад высоко поднял руку и щелкнул пальцами. У столика немедленно появился, как бы из ниоткуда, невысокий и щуплый мужчина с неприметным и невыразительным лицом. Герману он почему-то сразу не понравился. А то, что у дверей замаячили незнакомые орки с дубинками — не понравилось еще больше. Будем надеяться, их с Заком объединенную
— Значит, так, — обратился Рейнблад к материализовавшемуся мужичку. — Этим двум орлам выдать карандаши и бумагу, и пусть пишут доносы на мое имя. И чтобы каждый по отдельности писал, чтобы не советовались и вообще не переговаривались. Донос писать по обычной форме: его божественности и все прочие регалии, почтительно доношу до вашего сведения, что тогда-то и тогда-то случилось то-то и то-то, это подтверждается тем-то и тем-то, исходя из полученных сведений, я предпринял такие-то действия, которые… Короче, сами должны понимать, не маленькие. Вопросы?
— Что потом? — спросил Герман. — Если наша информация подтвердится…
— Когда потвердится, тогда и будем думать, что потом, — отрезал Рейнблад. — Всё, действуйте. Писать подробно и без двусмысленностей. И разборчиво, а то пишут как курица лапой… Джек, их творчество сразу ко мне, понял?
— Понял, — кивнул мужичок.
— Так вот он какой, Скользкий Джек, — пробормотал Зак. Джек смерил его неприязненным взглядом.
— Надо ребят предупредить, — сказал Герман. — А то у нас запланировано кое-что на случай осложнений…
— Если ты мне не наврал, я сниму охрану не позже чем через два часа, — заявил Рейнблад. — Тогда и предупредишь. А если на более ранний срок запланировал — сам виноват, в следующий раз планируй лучше. Всё, не смею больше мешать. Рейнблад удалился.
— Чего расселись? — обратился Джек к бойцам невидимого фронта. — Вот бумага, вот карандаш. Забыли уже, что его божественность приказал? Наркоманы бесовы…
— Наркоман бесов твой папа, — пробормотал Зак. Взял карандаш и вывел на первом листе: «Его божественности…» Герман тоже взял карандаш.
5
В своей знаменитой речи Стивен Тринити обещал народу Барнарда большие перемены в ближайшем будущем. Он не соврал, перемены начались немедленно.
Менеджеры Тринити и Адамса в считанные дни очистили рабский рынок от неквалифицированной рабочей силы. Ряды, где выставлялись орки на продажу, стали больше походить на приют для престарелых и увечных орков, чем на нормальный рынок. Цены на рабов росли с каждым днем, но, как бы они ни взлетали, спрос на землекопов и каменщиков все равно превышал предложение. Раньше рыночные глашатаи любили привлекать покупателей воплями наподобие: «Купите наложницу и получите землекопа в подарок!», но эти времена ушли в прошлое, теперь в подарок могли предложить разве что увечную старуху, годную только свиньям на корм. В приличных районах на столбах стали появляться объявления «Куплю рабов дорого», а в трущобах хитроглазые зазывалы предлагали каждому встречному «долгосрочный контракт на льготных условиях». На Лобном Месте публично сожгли трех чиновников, они вступили в преступный сговор и незаконно продали дому Тринити чуть ли не всех государственных дворников и золотарей в своем дистрикте. Министр рабского труда сэр Александер Вайтмен публично объявил, что в Оркланд отправлены особые экспедиции для трудовой мобилизации, и что он взял это дело на особый контроль. Возможно, не соврал.