Гнездо желны
Шрифт:
– Ой, а можно мы сами посмотрим на лица, тётушка? – тихим голосом просит Лера, моя младшая сестра. Прелестный ангел с шаловливой душой, которого иначе как Лерочкой никто в семье не зовёт, хотя ей давно уже не пять лет.
– Нет, мой птенчик. – Склонившись к племяннице, Инесса гладит её по светлым торчащим во все стороны волосам, выгоревшим на солнце. – Неясно, что там Андрею Васильевичу привиделось. Вечно он придаёт ничего не значащим вещам чересчур много смысла. Мне нужно лично во всём убедиться.
– Ну мы ведь тоже с таким справимся, – ворчу
Тётушка бросает на меня поверх маленьких очков свой непроницаемый серый взгляд. В нём читается огромная бездна опыта и капелька сомнений.
– Ты так в этом уверена?
После подобного вопроса обыкновенно никто уже ни в чём уверен не бывает. Вот и я иду на попятную.
– Нет…
– Вот и не стоит пытаться прыгнуть выше головы.
– Но мы ведь можем и помочь чем-нибудь! – просится Ольга. – Так всё лето пройдёт, опять школа начнётся, а мы все каникулы по комнатам просидим…
– Будто есть в этом что-то дурное, – бормочет Анфиса себе под нос и сразу же скрывается от недовольных взглядов за чашкой с чаем.
– Ничего интересного предложить не могу. – Инесса пожимает плечами, отчего её чёрная пушистая шаль чуть сползает на спину, но тётушка сразу же ловит беглянку. – Хотя есть одно дело… В гнезде последнее время не слишком спокойно. Вредители повылезали из своих щелей, будто предчувствуют перемены. Нужно их изводить, пока не попрятались обратно.
– Всё верно они предчувствуют. – Прищурившись, Анфиса прожигает сестру непримиримым взглядом.
– Умолкни, ворона, – резко шикает тётушка в ответ. – Так вот. У меня в шкафу стали вещи пропадать. Думаю, сами знаете, что делать. Мне возиться неохота, да и некогда, так что выведите древоточцев и отыщите все мои пропажи. Такое вам по силам, думаю.
Ольга сразу же расцветает, я тоже охотно киваю головой, радуясь, что хоть какое-то занятие появилось. Нечасто нам доверяют полноценную работу.
– Гаврила, – обращается Анфиса к сыну. – Ты тоже помоги.
– Ладно, мам, – лениво бурчит он в ответ, хотя по блеску в глазах видно, что в душе он очень даже рад новому делу, рад, что и о нём не позабыли.
– Так и порешим.
Тётушка хлопает в ладони, закрепляя свои слова, и после возвращается к чаю. Вновь стучат ложечки, шуршат фантики, и наша семья быстрее заканчивает ужин, расходясь по своим комнатам.
Едва утром тёти покидают гнездо, разлетаясь по своим делам, мы уже готовы взяться за дело. Нам доверили работу! Давно такого не было, и надо не подвести семью, сделать всё по уму и как можно более гладко, чтобы и придраться было не к чему.
Ольга первой просыпается, будит нас с Лерой, свернувшихся клубочками на своих кроватях, и зовёт Гаврилу, который в одной пижаме сразу же прибегает на зов, будто давно уже сидел в коридоре под дверью и только и ждал приглашения войти.
– Давайте-давайте! – поторапливает старшая сестра, заплетая свои длинные волосы в крепкую толстую косу. – Быстрее начнём, быстрее похвастаемся результатами! Сейчас
Ольга удаляется на кухню, с щелчком зажигает газ и начинает лазать по шкафам, гремя посудой, как беспокойный призрак. Я слышу, как тихо напевает она себе под нос какую-то навязчивую мелодию и, шлёпая тапочками, бродит туда-сюда, пребывая в отличном расположении духа.
Мы же с Лерой, протирая заспанные глаза, идём умываться. В ванной зеркало опять забрызгано мятной зубной пастой, и её свежий аромат витает над раковиной.
Моя младшая сестра что-то невнятно бормочет, не вынимая щётки изо рта. Белая пена течёт у неё по губам и капает на воротник пижамы.
– Неряха! – Я мокрой ладонью убираю мятную кляксу с её одежды. – Чего ты там сказала?
– У меня вчера бусины под кровать закатились, – повторяет Лера, и вновь пачкается пастой. – Я собрать их пыталась, но не достаю…
– Сейчас посмотрим, – обещаю я, а сама слежу, как бы Лера вся в белой пене не вымазалась. Удивительный ребёнок – она может выглядеть невинным ангелом, сидя в центре лужи. Грязь пристаёт к ней как намагниченная, а Лера даже внимания на это не обращает. Если бы не мы с Ольгой, то она бы уже давно превратилась в дикарку со спутанными волосами, чумазым личиком и дырявой, как решето, одеждой.
В нашей общей детской сестра первым делом лезет под свою старую металлическую кровать и указывает пальцем куда-то в угол.
– Вон там! Видишь? Они рассыпались, и я не дотягиваюсь.
Я сажусь на четвереньки, ухом касаюсь холодных половиц и заглядываю под кровать. Там темно и ужасно пыльно, хотя недавно моя метёлка была и в этом безрадостном месте – я готова поклясться! Ничего не видно, и только от дыхания клочки пыли перекатываются, как невесомые облака.
– Неси из коридора веник, – строго велю я, и, стоит верной метёлке оказаться в руках, сразу же тянусь ей в дальний угол.
Веник мгновенно кто-то крепко хватает без единого звука и со всей силы начинает его дёргать. Я впиваюсь пальцами в ручку, не намереваясь так просто сдаваться, будто этот веник мне дороже жизни. Лера, распахнув свои большие ясные глаза, с интересом наблюдает за тем, как мы играем в перетягивание метлы целую минуту. Но в конце концов вредитель всё же побеждает, вырывает веник из моих ослабевших рук и с грохотом утаскивает его под кровать.
– Вот же ж! – Я возмущена до глубины души, даже щёки раскраснелись. Права была тётушка – в гнезде что-то неспокойно. Никогда прежде древоточцы так не наглели!
Вновь упав на колени, я заглядываю под кровать, и там мой веник сиротливо покоится в самом тёмном углу, окружённый пылью и мраком.
– Ну ладно! Сам напросился!
Схватившись за край изголовья, я, пыхтя от натуги, тяну на себя дребезжащую металлическую конструкцию, скребущую ножками пол. Едва кровать немного отходит от стены, Лера уже ныряет в образовавшуюся дыру и гордо достаёт веник вместе с россыпью своих стеклянных бусин. Вся в пыли, чумазая, как бесёнок, но очень довольная.