Гнездышко мелких гадов
Шрифт:
— Не знаю я, — наконец вымолвил он, глядя в сторону.
— Ну, расскажи хотя бы о событиях последнего времени, в которые были вовлечены вы с Сергеем, — попросила Лариса. — С кем вы общались? Что вас больше всего волновало? Какие у Сергея были планы на будущее?
— Ну… Он хотел на работу какую-нибудь устроиться. Еще что? Ну, «хвосты» сдать в институте, — Шатилов покосился на Садальского. — С Любкой, кстати, помириться…
При этих словах Люба Лицедеева вздрогнула и часто-часто заморгала
— Вот и все, собственно, — подытожил Шатилов. — Что, из-за этого его убивать бы стали, да?
— Из-за этого, наверное, нет, — задумчиво сказала Лариса. — А вот конфликтных ситуаций в последнее время ты не припомнишь?
— Серьезных, — добавил Добрынин.
— Да вообще любых, — поправила его Лариса. — Создалась такая обстановка, что хвататься приходится за любую ниточку. Но и ее нет!
— Да не знаю я! — чуть не плача, простонал Шатилов. — Чего вы ко мне пристали? Я сам голову ломаю, кто Серегу грохнуть мог.
Он вдруг всхлипнул и, разозлившись на самого себя, резко рванул ворот рубашки. Потом, бормоча что-то себе под нос, достал сигарету и закурил, выпуская дым прямо перед собой. Все молчали, дожидаясь, пока утихнет очередной приступ нервного возбуждения у парня.
Шатилов сидел, мрачно глядя в никуда и делая длинные затяжки. Потом, подняв голову, он обвел тяжелым взглядом всех присутствующих и вдруг, остановив его на Рябоконове, злобно прищурился и проговорил:
— А компании этой я вообще не верю.
Рябоконов едва заметно усмехнулся, а Оксана подозрительно взглянула на Шатилова.
— Это еще почему? — нахмурилась Лариса.
— Потому что все они тут… козлы! — Шатилов яростно вмял окурок в пепельницу.
— Думай, что гаваришь, э! — повысил голос Варданян.
— А тебя вообще не спрашивают! — Шатилов бросил в сторону кавказца презрительный взгляд. — Все козлы! А кое-кто — особенно.
— Ты кого имеешь в виду? — строго уточнила Лариса.
— Он знает кого! — начал снова закипать Шатилов. — Он у меня…
Дмитрий не закончил фразу и некоторое время размышлял, какую кару выбрать неведомому противнику, но потом, видимо, так ничего и не придумав, просто грохнул кулаком по столу. Его рюмка подпрыгнула и разбилась. Люба Лицедеева ахнула и с испугом посмотрела сначала на Дмитрия, потом на Ларису. Та сделала успокаивающий жест и снова обратилась к Шатилову:
— Дима, еще раз прошу тебя быть благоразумным и рассказать, что за мысли сейчас у тебя в голове. Против кого ты козни строишь?
— Я-то? — пьяно ухмыльнулся Шатилов. — Я-то ни против кого не строю. Я чего, дятел, что ли? А вот… Ладно! Я сам с этим разберусь!
— Ты что вдруг насчет компании заговорил? — неожиданно заговорила Люба, нахмурившись. — Что ты на нас теперь ополчился? Все, что ли, вокруг виноваты?
— Не со всеми, Любк, не со всеми, — согласился Шатилов и даже слегка улыбнулся. — Уж точно не с тобой. Ты, сестренк, не бойся, я тебя в обиду не дам. А кто будет тебя обижать, ты сразу мне говори — он у меня тут же получит п-по башке!
— Господи, — в сердцах проговорила Люба, — совсем, похоже, с ума съехал.
— Как съехал — так и выедет… — подрагивая ноздрями, сказал Варданян, поднимаясь со стула. — Сейчас я сам его успокою!
— Айрапет, сядь, ради бога! — вцепилась в него Люба и шепотом добавила: — Охота тебе с дураком связываться.
— Я думаю, что нам лучше всего разойтись, — тихо сказала Оксана, сжав руку Романа. — Это уже чересчур.
Шатилов и в пьяном виде, оказывается, отличался хорошим слухом. Он поднял голову и вперил тяжелый взгляд в Варданяна:
— Кто это дурак? — спросил он с угрозой в голосе. — Ты кого дураком назвал?
— О боже! — простонала Люба. — Да не называл он тебя, успокойся ты, ради бога!
— А ты сам кого козлами назвал, э? — отчаянно жестикулируя, заговорил Варданян. — Зачем всех подряд обижаешь? Мы думали, ты помочь можешь, знаешь что-то, а ты просто так на всех грязь льешь. Какой ты мужчина после этого?
— Я тебе с-сейчас покажу, какой я… му-мужчина… — заплетающимся языком пообещал Шатилов и тоже начал подниматься со стула.
Лариса забеспокоилась и поспешила вмешаться. Обратилась она в первую очередь к Варданяну, который был далеко не столь пьян, как Дмитрий.
— Айрапет, я категорически возражаю против всяких разборок. Как здесь, так и в другом месте. А Дмитрию, похоже, лучше всего отправиться сейчас домой.
— Кому это домой? Мне, что ль? — усмехнулся Шатилов. — Да я и сам в этой компании не останусь. Потому что здесь все козлы и… пидарасы!
Лариса и Рябоконов едва успели удержать рванувшегося к Шатилову Варданяна, а Люба Лицедеева, вскочив со своего места, бросилась в коридор звать охрану. Дмитрий, вырываясь, громко орал:
— Козлы все! И штаб ваш — дерьмо! Никого не найдете, потому что ничего не знаете. А я знаю!
— Что ты знаешь? — быстро спросила его Лариса.
— Кто Серегу убил, знаю! И не я один, между прочим!
После этих слов в кабинете повисла гулкая пауза. Рябоконов отпустил Шатилова, а тот, довольно твердо стоя на месте, смотрел в упор на Садальского. Преподаватель вздохнул и спокойно произнес:
— Шатилов, езжай домой.
— Я-то? — снова ухмыльнулся Шатилов. — Я-то домой, конечно. А вот кое-кто… поедет не домой, а… на лесоповал. И вы это знаете.
— Это ты меня лично имеешь в виду? — невозмутимо отреагировал Садальский.