Гниль и руины

Мэйберри Джонатан

— Что за глупость, по-твоему, ты собираешься сделать?

— Отойдите прочь, — Бенни так и хотелось ударить его деревянным мечом. — Я иду в дом.

Странк заглянул ему в глаза и, должно быть, увидел в них что-то такое, что изменило его представление о Бенни Имуре. Быть может, увидел в них тень Тома. Или возможно, нового Бенни. Он просто кивнул и сказал:

— Хорошо… но только вместе со мной. И держись подальше от линии огня.

Остальные вооруженные бойцы поднялись на крыльцо, держа наготове винтовки и дробовики.

Входная дверь была

открыта. В гостиной горели свечи. Вся компания двинулась внутрь, дула пистолетов выискивали каждую дрожащую тень. В комнате была жуткая разруха. Та не была уничтожена полностью, как дом Саккетто, но большая часть мебели была перевернута, вазы разбиты, гитара растоптана в щепки, со стен сорваны картины. Пол исполосован грязными отпечатками ботинок. Собака Райли, Пират — крохотная дворняга, сжалась в комок под опрокинутым шкафом, глаза пса были выпучены от боли. На его поднимающемся в такт дыханию боку виднелся четкий отпечаток грязного ботинка. Пес тихо заскулил, но не двинулся и не залаял. Когда Бенни приблизился к нему, тот лихорадочно лизнул его пальцы несколько раз. Он заметил брызги крови на полу и один кровавый отпечаток руки на стене, возле входа в спальню Никс.

Бенни бросился в ее комнату, пробираясь через завалы на полу. Однако та оказалась пуста. Матрас лежал перевернутый; коллекция старых кукол была уничтожена, их головы оторваны. Всю одежду Никс вытрясли из шкафа и исполосовали ножом. Даже зомби-карты ее скудной коллекции были разорваны пополам.

Никс здесь не было.

Заместитель Горман встал позади него и осмотрел комнату.

— Выглядит так, как будто твоя подруга дала им настоящий отпор, — заметил он.

Бенни сглотнул и кивнул.

— Да.

— Она крепкая девчонка?

— Вы даже себе не представляете, насколько.

— Ей это понадобится, — сказал Горман, поворачиваясь, чтобы уйти, — похоже, они забрали ее с собой.

И хотя Бенни уже догадался, эти слова, как пуля, врезались прямо в сердце. Развернувшись, чтобы выйти, он заметил краешек знакомой книги, торчащей из-под обломков письменного стола. Бенни наклонился и поднял ее. Это был блокнот. Он прижал его к груди.

— Никс, — прошептал он.

— Сюда, — позвал кто-то, и Бенни выбежал из комнаты и увидел охранников, собравшихся около входа в комнату Джесси Райли. Бенни стал проталкиваться сквозь толпу, но капитан ухватил его за плечо.

— Это тебе не понравится, парень.

— Дайте мне пройти. Том! — Он вывернулся из захвата и ввалился в комнату. И замер.

Комната была маленькой. Будучи детьми, они с Никс играли в этом доме в прятки, но комната ее мамы всегда была такой чистой и слишком скудно обставленной, что из нее не выходило бы хорошего укрытия. Сейчас это были руины. Дешевые платья разлетелись на куски, и вся одежда миссис Райли — брюки и блузки, чулки и нижнее белье — была разбросана по полу, притоптана тяжелыми ботинками и запятнана кровью.

Том сидел на углу развалившейся кровати. Его пистолет валялся рядом

на полу. Джесси Райли, скорчившись, лежала перед ним. Бенни мог видеть, что ее лицо — всегда такое доброе и красивое — сейчас было неузнаваемой массой из синяков и разодранной плоти. Один глаз заплыл, другой был горящим и остекленевшим от потрясения. Она цеплялась за Тома, ухватившись за его грудь и рукав, словно они являлись единственным, что удерживало ее в этом мире. Костяшки на руках были красные и содранные. Подобно Никс, она сражалась и сражалась жестко.

— Миссис Райли, — позвал ее Бенни, но женщина никак не показала, что услышала его.

— Не сейчас Бенни, — прошептал брат. — Она должна поспать.

— Том, — спросил он, — с ней все будет хорошо?

Тот медленно поднял голову, и по его потерянному и сломленному выражению глаз Бенни понял, что дальше уже ничего не будет хорошо. Это время ушло, когда мужчины с жесткими кулаками и пустыми сердцами вторглись в этот дом.

— Медики уже на месте, Том, — доложил капитан Странк.

Том покачал головой.

— Дай мне лучину.

Нож. Простое слово, и лишь для Бенни оно было так отвратительно, что ему захотелось кричать. Оружием, которое просил Том, была пятнадцатисантиметровая полоска отполированного металла. Плоская с одного конца, чтобы надавливать на него, и заостренная и узкая с другого, для прокалывания. Том никогда не носил с собой такое оружие. Он пользовался кинжалом с темным лезвием, который держал в сапоге. Бенни видел, как брат делает это, но Том не хотел использовать этот нож сейчас. Не в этом случае.

— О, нет… — запротестовал Бенни, когда Странк достал один из ножен, висевших у него на поясе, и передал Тому.

Том кивнул, а затем, бросив взгляд на дверь, снова перевел его на Странка. В ту же секунду капитан развернулся и вывел всех собравшихся, хотя те и медлили в коридоре. Но Бенни не сдвинулся с места.

Он обратился к Тому.

— Может, она еще поправится, Том. Может, ты ошибаешься.

— Нет, — сказал Том с яростью в голосе, — она уже ушла.

И тогда он увидел это. Руки, повисшие на Томе, держались только за счет уцепившихся за складки его рубашки пальцев, но суставы уже ослабли и локти отвисли под своим собственным пустым весом. Том крепче прижал ее к себе и, когда он сделал это, безжизненные руки упали, раскинувшись, как умирающие цветы, по сторонам кровати. Придерживая ее одной рукой, и, приобняв второй, Том приставил кончик лучины к основанию черепа.

Каждый, кто умирал, возвращался как зомби. Не важно, как и кто это был. Подобная участь настигала всех.

— Иди наружу, Бенни.

— Я… не могу.

— Бенни… прошу тебя!

Он отступил назад не дальше дверного проема, но не смог заставить себя уйти.

Том прикрыл глаза, сначала слегка, как будто заснул. А потом, что было сил, сжал их, словно потерялся в ужасном ночном кошмаре, в котором не мог кричать. Он закусил губы, его грудь вздымалась — раз, два — и последовала вспышка металла.