Гниль и руины
Шрифт:
Ее улыбка испарилась.
— Тогда он зомби.
Бенни не мог вынести эту мысль и сменил тему.
— Лайла, Том говорил, что ты могла бы сообщить людям, где находится новый Геймленд.
— Каким людям?
— Людям в нашем городе. В Маунтинсайде.
Она повела плечом.
— Зачем?
— Думаю, он надеялся арестовать Чарли. Ты понимаешь, что это значит? Быть арестованным?
— Читала об этом. Старое значение. Не из нашего мира.
— Нет, — с горечью произнесла Никс. Она коснулась руки Лайлы. —
— Джордж, — повторила она тихим, печальным голосом, прозвучавшим эхом голоса того ребенка, которым она когда-то была и которым уже никогда не станет снова. Она разбиралась в борьбе эмоций и спутанных мыслей. — Они ударили Джорджа. Убили его, я думала. Но… нет?
— Нет, — ответил Бенни. — Он был ранен, но все-таки выжил. Как только он очнулся, бросился на поиски тебя и твоей сестры. А потом повстречал Тома, и они продолжили искать вместе. Им не удалось найти тебя. Я полагаю, Джордж не знал, где искать. Как далеко Геймленд отсюда?
— Далеко. Три дня быстрого шага. Две горы отсюда, — сказала Лайла. — Нужно знать, как, эм… найти. Сложно.
— Джордж так и не нашел. Все, что он слышал, это слухи о творившихся там вещах. Они терзали его.
Лайле потребовалась пара секунд, чтобы понять последнее замечание, и потом она кивнула.
— Джордж любил нас. Любили его. Он… умер?
— Думаю, да. Монах рассказал Тому, что Джордж якобы повесился.
Лайла издала резкий лающий смешок и затрясла головой.
— Нет, — решительно произнесла она.
— Том тоже не поверил.
С минуту они сидели в тишине.
— Он был убит, — сказала, наконец, Никс. — Думаешь, это Чарли?
— Или один из его подонков, — добавил Бенни. Губы Лайлы скривились, но она ничего не сказала.
— Лайла… расскажи нам про Энни.
— Энни. — Ее глаза стали жесткими, как сталь ножа, но одновременно с этим заблестели. — Они забрали нас. Очень много девочек в Геймленде. Мальчики тоже. И… заставляли нас драться. — Она произнесла последнее слово с такой дозой яда, которая способна была убить сотню человек.
— Они и тебя заставили? — спросила Никс, и Бенни содрогнулся, не желая слышать ответ.
Но Лайла отрицательно покачала головой.
— Пытались. Много раз они пытались. Наоборот дрались с ними. Кусали. Пинали. Давили на глаза. Джордж научил меня. Научил Энни. — Она так крепко сжала кулаки, что суставы пальцев заскрипели, а блеск глаз стал одновременно и опасным, и немного безумным. — Будь крепкой, говорил он. Будь жесткой и живой. Джордж всегда так повторял.
— И был прав, — согласился Бенни. — Мне бы хотелось повстречаться с ним. По описанию, он действительно крутой парень.
Лайла смерила Бенни медленным взглядом с головы до ног, возможно заново оценивая его. Или, возможно, видя его в первый раз и осознавая, кто он. Затем кивнула,
— Так вы боролись? — спросила Никс, возможно, немного более резко, чем это было необходимо.
Глаза Лайлы задержались на Бенни, когда она ответила:
— Да.
— Что они сделали? — продолжила Никс, и на этот раз в ее голосе было больше сопереживания.
— Они били меня. — Лайла пожала плечами, словно в этом не было ничего особенного, как будто по сравнению со всем остальным, что ей пришлось вынести, это являлось сущей мелочью. Никс побледнела, а Бенни вздрогнул. — Постоянно били. Без еды.
Никс прокляла все на свете.
Лайла снова пожала плечами.
— Сделали меня крепче. Сделали сумасшедшей. Достаточно безумной.
— А Энни?
— Она… убежала.
Они взглянули на нее и увидели слезу в уголке светло-карего глаза, покатившуюся вниз по загорелой щеке. Она сверкала, как бриллиант, в свете лампы.
— Убежала?
— Билась и сбежала. Буря ночью, очень сильный дождь. Энни бежала, ужасный мужчина гнался за ней. Молот. Он гнался. Энни упала. Поскользнулась в грязи. Упала. Неудачно. Ударилась головой о камень.
— Нет…
— Я не могла сделать… ничего. — Лайла встряхнула головой, отгоняя воспоминания. — Они бросили ее там. Как мусор, под дождем. Словно она была ничем. Я уже выбралась оттуда, сбежала за два дня до этого, но вернулась. Тайно, тихо. Забрать Энни. Но… когда нашла ее, она умерла. Уже умерла. А потом она… восстала.
— Ох, боже мой, нет…
— Пыталась укусить.
Слезы потоком хлынули из ее глаз. Это все, что Лайла смогла рассказать. Никс спрашивала, что та сделала со своей сестрой, но она только трясла головой. Бенни сопоставил это с тем, что говорил ему Том о мужчине, которого она пытается убить снова и снова. Молот Автограда. Все эти долгие, тщетные годы, она, Потерянная Девушка, убивала образ Молота в надежде, что в один день столкнется с ним без слепой ярости и отомстит за все, что тот сделал с ней и ее маленькой сестренкой.
— Мне очень жаль, — сказала Никс.
Лайла повернулась к ней, в ее глазах застыл холод, в голосе слышался лед.
— Жаль? Разве это вернет Энни назад?
— Ну, нет, но…
— Оставь слова, как «жаль». Оставь для мертвых. Живым они не нужны.
Она схватила ложку и начала яростно мешать рагу, расплескивая его в огонь. Бенни потянулся и взял Никс за руку.
— Как может мир быть таким жестоким? — тихо спросила она.
Бенни ни за что не смог бы ответить на этот вопрос, но было нечто особенное в этой теплой руке и том, что он держит ее. Это давало ему повод надеяться, что жестокость не была единственной силой, движущей мир.