Гномка в помощь, или Ося из Ллося
Шрифт:
— Сильного, — вздохнула я, вспоминая.
— А что он ел?
— Все и в огромном количестве. — До сих пор обидно.
— А откуда появилось это все? — вкрадчиво поинтересовался старичок.
— Купили, — ответила, уже предполагая, к чему он клонит.
— Где?
— Вам в рифму? — ласково улыбнулась я.
— Мне правду, — потребовал он, даже не представляя, на что напрашивается.
И только я набрала воздуха в легкие, чтоб выложить все, что думаю о стражах и их методах допроса, как Урген Врадор вмешался в наш диалог.
— Дийе, вы свободны.
— А вам не
— Нет, — прозвучало жестко.
— Но… — старичок, решивший воспротивиться приказу, осекся под тяжелым взглядом главы контроля и поспешил проститься. Портал для него открылся и закрылся. И хотелось бы вознегодовать и таки высказать наболевшее… но взгляд у Врадора был все еще убийственен.
— Ося, — он прочистил горло, — мне искренне жаль, что мы не предусмотрели подобного развития сюжета и впустую потратили силы графа Лофре. Однако это не отменяет того, что в ближайшее время он будет невменяем и слаб, как щенок…
В этот самый момент, посчитав, что речь о нем самом, лобастая мелюзга выглянула из-за двери и с мрачной решительностью пошла на Врадора. Так как сам он был размером с наперсток, а шажки его еще меньше. Шел он долго и нудно, но шел, не замечая ни моих предупреждающих взглядов, ни махов рукой.
— Регген не сможет защитить вас ни от внешней угрозы, ни от внутренней, — вкрадчиво продолжил глава контроля. — И под последней я имею в виду не слизней или пауков. Графа. Именно его. Слышите, Ося? Впереди полнолуние, он не сдержит зверя, и вас…
— Замочит? — поняла я, наблюдая за тем, как звереныш задрал лапку на ботинок самого главного стража. Особо ничего не намочил, но сколько счастья на мелкой моське!
— Загрызет! — отрезал Врадор. — Именно поэтому Реггена мы забираем в карантин сроком на год до полного восстановления.
— Что?! — это было сродни потрясению.
— Да, новость неприятная, но в ней есть плюс, — улыбнулся он. — Ося, вы свободны.
Предложи глава контроля год сожительства, я бы меньше удивилась, чем свободе. Особенно сейчас, когда есть шанс начать собственное дело с бесплатной капустой, четырьмя площадками для продаж и мгновенным перемещением к ним. Конечно, в противовес им остается не вполне вменяемый егген и так называемый зверь, но…
Вот тут-то я внимательнее посмотрела на бледного задохлика, и в гримасе боли подметила усмешку, кривую и ехидную. Вспомнила, как прошлый день прошел, улыбнулась.
— Врадор, а он-то нечто подобное предвидел и, считайте, что слово с меня взял.
— Какое слово?
— Нерушимое. Что не уеду и не брошу его одного. — Ни его, ни корзинку, ни капусту, ни идею для собственного дела.
— Как?! Но зверь!.. — теперь уже глава контроля посмотрел на меня потрясенно.
— А мы уже знакомы, — отмахнулась я и подняла щенка, что пытался вцепиться в штанину самого главного стража. Спрятала его в карман и похлопала сверху, чтоб не проказничал.
— И вы так просто об этом говорите?! — Врадор подошел ближе, заглянул в глаза. — Не заикаясь, не бледнея, без испуганной дрожи и слез?..
— А что такого? Ведь он меня не загрыз, а покатал. Видели бы вы, с какой скоростью мы по Бурфо пролетели!
— В Ллосе, — растеряно повторил самый главный страж. — Так вы оттуда родом? Наслышан об этом месте, наслышан… Теперь все объяснимо.
Если он там проводил инструктаж об одержимых, то, конечно, наслышан о ллосевских нравах.
— Ага! Так что можете идти.
— Идти могу, но… Оставить вас… Здесь… Одну…
— Я с ней, — раздалось с пола.
Глава 10
Зря задохлик так не вовремя очнулся и очень зря выразился вслух. От нечаянно оброненных щипцов он увернуться успел, а вот от прицельного разряда — нет… И если ранее он был похож на полутруп, то теперь на труп. Это-то и стало последней каплей, после которой я потребовала оставить Реггена в поместье, а Врадор изъявил желание нас навещать. Ежедневно в двенадцатом часу ночи. И это несмотря на то, что сам он тоже одержимый маг и подвластен луне.
— И на кой вы графу? — возмутилась я в тщетной попытке нащупать кровоток на теле оного. — Уж лучше врача пришлите, убивец вы этакий! И уйдите с глаз долой. — На руке ток крови не ощущался, на шее тоже, и только в груди тяжело и глухо стучало «тук… тук, тук… тук». — Слава святым угодникам, живой.
Выдохнув, я так и осталась сидеть на полу подле задохлика, чутко прислушиваясь, не раздастся ли рядом печальное «у-у-у». Но тщетно, лобастый не спешил появиться. Испугался? Или стал меньше ноготка на мизинце?
— Конечно, живой, иначе он бы тут не лежал, — глава отдела стражей опустился в кресло, закинул ногу на ногу и заявил: — И чтоб впредь не было недопонимания, сообщаю сразу — я и есть врач, адвокат и куратор одержимого оружейника и мага Вардо Реггена графа Лофре.
— Знатная экономия, — похвалила я вполголоса и громче вопросила: — У вас в отделе что, утечка кадров?
— Можно сказать и так. — Врадор мрачно посмотрел на меня. — Я имею право навещать вас в полночь, дабы проверить сопротивление мага его одержимости. И я буду навещать, что бы вы ни говорили о смирном звере и… — он хотел сказать что-то еще, но капелька портала, зазвеневшая над его плечом, оборвала речь на полуслове.
Извинившись, глава контроля отбыл из поместья служебным порталом, утянув за собой эту капельку. В наступившей тишине стало жутко и неуютно. Регген продолжал лежать, щенок молчать, а за окном ни с того ни с сего многократно усилился ветер. Чует мое сердце, ночью будет мороз. А значит, нужно запастись дровами, водой — на случай, если замерзнет в трубах. Приготовить пирожки, домыть гостиную и не думать о том, что я или Врадор могли на лобастого наступить или прихлопнуть.
Не думать получалось хуже всего, я то и дело посматривала на задохлика в ожидании, когда же он глаза откроет и расскажет, жив ли лобастый и что он за зверь, которого все боятся, но никто не видит. Плюс капитан Маррет обмолвился о каком-то ритуале разделения и был искренне удивлен миролюбивости одержимого. Знать бы, причина во мне или в чем-то другом?