Гоа-синдром
Шрифт:
– А ты? – Пол уже не представлял, что когда-то наступит время и они с Марком разъедутся в разные уголки планеты. – Ты вернешься в Израиль?
– Нет, поеду с тобой. Говорят, там открыли бордель высшего класса, специально к чемпионату. Хочу посетить.
– Правда?
– Нет! – Европа была последним местом, куда Марк действительно хотел бы поехать. – Я поеду на Ом-бич.
– А что там? – Пол много раз слышал в «Маркусе» об этом пляже, но понятия не имел, что Марк тоже собирается туда.
– В Гоа стало очень тесно. Пропал тот magic spirit, ради которого сюда ехали раньше. Открой,
– Почему?
– Гораздо удобнее работать с туристами, которые прилетают на две недели, оставляют несколько тысяч долларов и довольные валят обратно. Русский туристический бизнес убил то Гоа, в которое приехал я.
– А что изменилось?
– Деньги, которыми швыряются здесь русские, развратили местных. Ты снимаешь дом за сто долларов в месяц, а на Морджиме такой же стоит пятьсот. И в нем всегда кто-то живет. Почему бы из-за этого не поднять цены и на Арамболе?
– Но ведь пока еще не подняли…
– Пока… – у Марка зазвонил телефон. – Привет, – он перешел на русский, Полу было непонятно, о чем он говорит. – Куда?… Скоро приеду, – Марк положил телефон в карман, достал из-за барной стойки пакет с гашишем и бросил его Полу. – Поехали, прокатимся до Чапоры.
– А что там?
– Позвонила Вера, нужен чарас.
Проехать вечером на джипе по улице Чапоры – дело непростое. Марк медленно объезжал беспорядочно расставленные мотоциклы и безостановочно сигналил – пьяные европейцы почти не реагировали и уступали дорогу только когда бампер белого «джипси» касался коленной чашечки. «Fuck off, man», – бросали они и лениво отходили в сторону.
Припарковать машину у «Бабы Яги» невозможно, это означает сразу же перекрыть движение в обе стороны и нарваться на многоэтажный мат на всех языках мира. Марк проехал чуть дальше, к церкви, поставил джип среди белых такси и заглушил мотор. В то же самое время колокол оповестил о закончившейся службе, и из маленького, свежепобеленного здания с красным светящимся крестом наверху стали выходить женщины в красивых сари и мужчины в черных костюмах и белых рубашках.
– Вот смотри, – Марк кивнул в сторону прихожан. – Они каждый вечер ходят в церковь, молят о чем-то своего католического бога, а ровно через полчаса кто-нибудь из них будет стоять возле клуба «Парадизо» и продавать экстази и гашиш.
– И что? Мы занимаемся тем же самым, только ты читаешь Талмуд, а они Библию. Разницы-то особой нет, – Пол сплюнул на землю. – Куда идем?
– В «Бабу Ягу», Вера там.
Вера сидела в окружении четырех крепких парней в дальнем углу ресторана, ее подруга, Лида, очевидно, опять без белья, пыталась сделать джойнт – у нее не получалось, на столе валялись скомканные бумажки для скручивания.
При виде Марка Вера махнула рукой, Лида, увидев Пола, скривила губы и послюнявила клейкую линию – косяк снова не получился, и она высыпала смесь табака и гашиша в микс-болл.
– Марк, это мои друзья, – Вера подмигнула Марку, давая ему понять, что им можно было называть цену на порядок больше обычной.
– Нам нужно грамм пятьдесят гашиша, – рявкнул
Он достал пачку зеленых купюр, отсчитал пятнадцать сотенных и положил их перед Марком.
– Ребята, что вы делаете? – к столу подошел красивый парень неопределенной национальности, неопределенного возраста и еще чего-то неопределенного.
Вера засуетилась, ее друзья направили на него свои бычьи взгляды. Марк прочувствовал, что что-то не так.
– Не надо в нашем ресторане продавать наркотики, – парень улыбнулся и предложил это сделать в любом другом месте.
Пол поднялся и пошел в сторону выхода, один из Вериных друзей, с цепью на запястье, последовал за ним. Сразу же за этим вокруг соседнего столика сели хозяева гест-хауса «Уходящее солнце», Вася, друг Марка с Арамболя и какой-то тип с обгоревшим носом.
– А что, парни, вы тоже с юга приехали? – Марк повернулся к Вериным друзьям.
Самый большой хотел было что-то сказать, но Вера глупо засмеялась и затараторила:
– Да, они на юге, в отеле «Холидей Инн» отдыхают. Приехали позажигать, отдохнуть от работы, а там, говорят, скучно… Их кто-то один раз накурил и отправил на север, мол, там, ребята, вся веселуха.
– Ага, – тот, кто поменьше, расхохотался и толкнул в плечо того, кто побольше, – приходим на дискотеку, спрашиваем у какого-то гида, где травы достать? – Вся серьезность на лицах обоих пропала, один нацепил тюбетейку на лысую голову, другой встал и поправил постоянно развязывающуюся лунги. – Он, значит, выпускает дым, чувствую, чистейшая шмаль, спрашиваю, где взял… Он мне и говорит: вам, парни, на север надо. А я не могу понять, он чего, гонит? Мы ж только с Севера, с Норильска прилетели.
Марк рассмеялся, русский юмор нравился ему своей неожиданностью, он многое открыл для себя, когда сидел на концерте каких-то известных русских комиков в Тель-Авиве – во всем зале, кроме него, настоящими евреями были только артисты. У русских великое чувство юмора – они стебутся сами над собой.
Пол и северянин вернулись очень быстро. Пол улыбался так, будто только что пообщался с Гвинет Пэлтроу, северянин тоже улыбался, словно встретил Питера Пэна.
Марк поднялся, пожал руку парням, поцеловал Веру и собрался уходить, но Вася вскочил из-за соседнего столика и схватил его за руку:
– Марк, привет! Садись с нами, покурим, – он подвинул два стула и махнул рукой Полу. – Come here, – Вася передал Марку чилам, – Бом Шива Булинад!
– Чего ты сказал? – Парень с обгорелым носом поинтересовался у Васи, что тот только что произнес.
– Точно с юга, – Марк затянулся и протянул руку с чиламом следующему по кругу. Им оказался тот неопределенный, который попросил выйти из ресторана. Он снова улыбнулся, Марк машинально протянул ему руку и представился: – Марк.
– Леха, – он затянулся, передал чилам в сторону обгоревшего носа, но тот завертел головой и пальцем показал на Пола. Лицо Пола стало таким же, как в день знакомства с Марком, когда он потерял сознание перед приближающейся обнаженной Этель. Тогда она оставила засос на шее бездыханного тела, а сама пошла с Марком, купаться в пресном озере.