Гоблин – император
Шрифт:
Наконец Телимеж выговорил:
— Если вы не возражаете, Ваше Высочество, нас это не смущает. Мы будем работать вместе с Киру Атмаза.
Он повернулся и поклонился Киру, она поклонилась в ответ.
— Тогда решено! — В голосе Адремаза слышалось облегчение. — Ваше Высочество, мы знаем, что задерживаем ваш завтрак, но есть еще один вопрос.
— Дажис… — сказал Майя, и его желудок сжался в тугой комок.
Его нохэчареи тактично отступили на два шага и стали вполголоса обсуждать расписание дежурств.
— Да, Ваше Высочество, — подтвердил Адремаза. — Его сэппуку состоится сегодня вечером, и мы не знаем, сообщил ли вам Кала
— Для того, чтобы обрести мир, — сказал Кала.
— Да. По правилам Дажис должен прийти к вам, но, ах, конкретные обстоятельства заставляют капитана Ортему спросить, не могли бы вы сами вместо этого явиться в Мазантелеан? На действия Дажиса наложены определенные ограничения, но мы не можем гарантировать, что они останутся в силе за пределами Мазантелеана.
— Он считает, что Дажис может повредить нам?
— Ваше Высочество, — Адремаза не возражал, но и не соглашался. — Он просто предпочитает не рисковать.
Майя хотел было возразить, но прежде чем открыл рот, успел вспомнить, что никогда бы не поверил, что Дажис может вступить в заговор против Короны.
— Когда мы должны прийти в Мазантелеан?
— Спасибо, Ваше Высочество, — пробормотал Адремаза. Майя прекрасно понимал, что его благодарят не за согласие, а за отказ от бесполезных протестов. — Сэппуку выполняется на закате. Если вы придете сразу после ужина, у вас будет достаточно времени, чтобы Дажис мог поговорить с вами. И с лейтенантом Телимежем, если позволите.
— Конечно, — согласился Майя и спросил себя, неужели Адремаза верит, что он сможет проглотить хоть кусок пищи в ожидании этого ужасного вечера.
Однако, когда перед Майей поставили его ужин, он был голоден, как молодой пес, а большую часть дня не думал о Дажисе вообще. Нашлось слишком много вопросов, требующих его внимания. Были установлены сроки для дознания по делу Чавара и Шевеан; капитана Ортему следовало удержать от превращения Унтеленейса в военный лагерь; Чавада и Рохетада, родственники принцессы, получили свои аудиенции и заверили, что их верность непоколебима. И еще было невероятное количество писем, доставленных пневмопочтой, мальчиками-курьерами и лично придворными, которые передавали свои послания охране у решеток Алсетмерета.
Из огромной стопки писем Цевет выудил одно и передал его Майе.
— Мы подумали, что Ваше Высочество, может быть, пожелает ответить на это письмо лично.
Дач'осмин Чередин писала, используя базад:
«Императору Эдрехазивару VII Драхару с поздравлениями и пожеланиями СПОКОЙСТВИЯ, ЗДОРОВЬЯ и БЕЗОПАСНОСТИ.
Мы всегда считали Шевеан глупой женщиной, но даже не догадывались о безграничности ее глупости. Мы крайне сожалеем, что не можем вызвать ее на дуэль, чтобы проткнуть ее никчемную тушку, но нам сказали, что дуэль является варварским обычаем, недостойным леди, каковой Шевеан не является.
Тем не менее, Ваше Высочество, если есть услуга, которую мы можем оказать вам, не выходя за пределы нашей верности и преданности, вам достаточно сказать лишь слово».
И она подписалась сложной витиеватой монограммой, какую Майя видел только в романах о рыцарях Эдревенивара Завоевателя; в Эдономею их контрабандой доставляли кавалеры поварихиной дочки. От него не ускользнул намек, что Дач'осмин Чередин, в отличие от принцессы
— Цевет? — Тревожно спросил Майя.
Конечно, ему не могли прислать никакой змеи, но уши Цевета были плотно прижаты к голове, как у охотящегося кота.
— Мы просим прощения, Ваше Высочество, — сказал Цевет, его голос звучал холодно и отстраненно, но уши подрагивали. — Просто мы были поражены.
— Поражены? — Повторил Майя с максимально вежливым скептицизмом, на какой только был способен. — Нашей перепиской?
Цевет скривился и признал:
— Может быть, «утомлен» будет более подходящим словом. Мы переутомились, Ваше Высочество. Не обращайте внимания на наши странности.
На этот раз Майя проигнорировал изящную попытку Цевета увильнуть от разговора.
— Что же поразило вас в нашей почте?
Цевет колебался, но знал, что уже попался.
— Письмо от Дач'осмера Тетимара, Ваше Высочество. Мы сочли его…
— Гадким, — закончил Майя, когда стало ясно, что Цевет не собирается подыскать наиболее подходящее определение.
Цевет поморщился и вздохнул. Майя протянул руку.
— Ваше Высочество, вы не обязаны, — сказал Цевет. — С этим должны иметь дело ваши секретари. — Он снова замолчал и, признавая, что Майя не отступит, отдал письмо.
Его нежелание было настолько очевидным, как будто в конверте действительно затаилась гадюка.
Майя быстро просмотрел его. Как и большинство писем Тетимара, это изобиловало многословными намеками и инсинуациями. Он также предполагал, что Майя должен принять защиту Дома Тетимада и укрыться в их крепости Эшорави — Дач'осмер Тетимар описал ее как безопасную и совершенно неприступную. Тетимар также предложил свои услуги для наблюдения за ходом расследования.
То была замечательная демонстрация как его наглости, так и очевидной уверенности, что юному Императору не хватит соображения даже для того, чтобы раскрыть над собой зонтик в дождливый день. Сам Майя находил это письмо еще забавнее предыдущих, но, подняв голову, он заметил, что уши Цевета все еще опущены, а выражение глаз выдает тщательно скрываемый страх.
— Как мы понимаем, вы не советуете нам принимать любезное приглашение Дач'осмера Тетимара, — сказал Майя.
Он уже чувствовал приближение взрыва, но в последнюю секунду Цевет сообразил, что над ним подшучивают, и ответил только:
— Да, Ваше Высочество, мы бы не посоветовали этого.
— Мы не собирались его принимать, — мягко, как мог, сказал Майя. — У нас нет оснований доверять Дач'осмеру Тетимару.
Цевет растянул губы в подобии улыбки.
— Поистине, Ваше Высочество, мы разделяем ваше убеждение. Мы просто очень чувствительны сегодня, это случается при недосыпании.