Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир)
Шрифт:
Их было пятеро: пять порхающих над землёй духов, лишь отдалённо своей формой напоминающих нечто, имеющее голову, руки и ноги. И они, надо сказать, на порядок превосходили в длине гоблинские. Свет будто бил изнутри Великих, но в то же время ничего не освещал: от этого света даже не было тени, что, в принципе, невозможно.
Я и сам не заметил, как уже стоял на одном колене, упёршись взглядом в землю.
– Встань, шаман, - произнёс тихим, и в то же время разлетевшимся по всему болоту голосом Великий. То ли это сказал кто-то из пятерых, то ли все Они разом: понять Их сущность дано будет лишь тому, кто сам после смерти станет Великим.
Великие буравили меня "взглядом" несколько мгновений, в течение которых я явственно ощущал, что внутри моей головы будто что-то бегает, останавливается, и снова пускается в путь - не самое приятное ощущение, словно мнимые тараканы, обитающие в моей башке, действительно приняли материальную форму. Видимо, Великие сканировали мой разум в поисках подтверждения тех слов, что были произнесены мною при проклятии. На самом деле я не представлял себе верные слова того проклятия, и понятия не имел, существуют ли они вообще. Но бурлящая в душе ненависть и гигантский запас сил, который я выплёскивал при каждом слове, сделали своё дело: и суд, которого я так жаждал, всё же свершится.
– Виновен.
– Наконец, вынесли свой вердикт закончившие копаться в моих мыслях Великие. Один из них медленно, как бы нехотя подплыл к успевшему не раз вспотеть и уйти в кому Лар-ин-Лину, а затем резко, так что сердце моё ёкнуло, выбросил свою конечность вперёд, выдвинув из неё нечто, похожее на палец. И стал медленно водить этим пальцем по воздуху, как будто что-то рисовал. Ах, нет, не "как будто" ...
Гоблин заверещал, рухнув на колени, и схватился за лоб, на котором, по мере того как двигалась рука Великого, вырезалась, прямо на плоти, витиеватая руна, оставляя за собой след, подобный следу от ожога. И когда работа была завершена, Лар-ин-Лин, скуля и глядя куда-то отрешённо, трясущимися руками рвал на себе волосы, словно это могло помочь ему избавиться от красовавшейся на лбу метки "Нон" ...
Эту метку нельзя стереть, нельзя уничтожить, даже после смерти она последует за её владельцем в обитель духов. Попробуй отрезать себе на лбу кожу - не поможет. Попробуй скрыть метку повязкой, или волосами - любой ученик шамана, любой самый никчёмный уборщик, владеющий хотя бы тридцатой ступенью шаманизма, почует её. И не будет тому, кто назван Нон, ни крова, ни тёплого костра, ни любви: все будут избегать его, презирать и ненавидеть. Близкие отвернутся, друзья презренно пошлют куда подальше, а за убийство Нона тебе скажут только спасибо.
Великий - тот, что нарисовал метку - дал гоблину осознать всё, а затем, когда тот почти не оставил на голове волос, махнул рукой, и яркая вспышка, ударившая в то место, где только что сидел Нон, испарила гоблина, словно его здесь и не было.
– Он далеко, - пояснил Великий, обернувшись ко мне.
– Достаточно далеко, чтобы в ближайшее время не навредить вам. Теперь мы пойдём. И так задержались на непозволительный срок. И ещё, шаман...
– чёрт, я точно прочувствовал на себе его прожигающий насквозь взгляд!
– Не злоупотребляй нашим временем. В следующий раз наша кара может коснуться и тебя.
Сказал, как отрезал - а в следующий миг просто исчез вместе с остальными душами. Просто.
Обернувшись, я обнаружил Кил-ин-Хака, застывшего изваянием похлеще моего элементаля: тот хотя бы шевелил своими конечностями, вертел головой, выдавая хоть какие-то признаки жизни. А мой друг просто застыл, выпучив зенки настолько, что мне показалось, будто его глаза вот-вот готовы выпасть из орбит. Ну да, не каждый день Великие на чай заглядывают...
Я потопал в сторону гоблина, чувствуя дикую усталость. Слишком многое произошло. За слишком короткий срок. Хотелось просто лечь и уснуть лет на десять - не меньше. Но нужно ещё многое сделать. По мере того, как я шёл, мысли на грядущее будущее формировались в голове всё чётче и становились всё более обширными. Нет: сон подождёт.
Пройдя мимо элементаля, я собрался было махнуть рукой, послав импульс развоплощения и отпустить и так задержавшуюся в мире живых душу, но резко затормозил, так и оставшись с поднятой рукой. Ёлки-палки, это что за...
Я не помню, чтобы корни, оплетающие гигантские ручищи, туловище и ноги моего элементаля светились тусклым фосфоресцирующим зелёным светом подобно тому свету, которым наделены души. Да и зрачки гиганта не уступали корням в яркости: прям ходячий зелёный фонарик. Рука затряслась в неуверенности. Прощальный подарок от Великих? Какой-то ап-грейд элементаля? Или просто отзвук их манипуляций с тонной энергии? Эх, ладно! Я опустил руку. Пускай живёт - хоть и неудобно будет ходить с такой тушей под боком, но пока не выясню что с ним накрутили божественные сущности, ничего предпринимать не буду. Правда энергии, что на него уходить будет, жалко... Ой, да откуда во мне это еврейское жмотство?! Энергии - прорва! Уж на элементаля как-нибудь, да хватит.
Подойдя к Кил-ин-Хаку, я осторожно положил руку ему на плечо, выведя того из прострации.
– Порой, - прошептал одними губами гоблин.
– Я тебя начинаю побаиваться. Может, это просто из-за того, что меня никогда ещё никто так часто не удивлял?
– Кил-ин-Хак, соберись, - чуть жёстче потеребил я его за плечо, постаравшись сделать как можно более грозный взгляд. Похоже, сработало: гоблин стал смотреть на меня более осмысленно - Слушай, что делать дальше. Сейчас ты помчишься обратно на холм, соберёшь всех наших, если их пока не поубивали, и скажешь, что Мастер-над-Водой был найден мёртвым. Там, где мы его нашли, несли службу... Десяток тодплагов. Они напали внезапно, убили друида, Лар-ин-Лина и меня.
– Но ведь...
– непонимающе нахмурился тот.
– Не перебивай!
– Оборвал я его на полуслове и продолжил: - Обратно с тобой мне нельзя: Учитель сделает всё, чтобы меня не стало. Есть много способов - начиная от ядов и заканчивая обычным убийством. Да кому, собственно, я объясняю! Ты всё понял? Мне нужно будет залечь на дно. По крайней мере, на некоторое время. Я слишком многое узнал и понял, чтобы оставаться в клане. Так что? Ты сделаешь так, как я сказал?
Кил-ин-Хак наморщил лоб, размышляя. Что ж, дело хорошее: всякое решение лучше принять, заранее поразмыслив.