Гоблин. Том 3 Ямы
Шрифт:
Их небольшой отряд делал остановки каждые два – три часа. Короткие – всего минут по десять, чтобы дать ящерам немного передохнуть и продышаться после безостановочной бешеной скачки. Дроу со шрамом обходил детей и каждому давал сделать десяток глотков воды из большого бурдюка, после чего привязывал его обратно к седлу и они продолжали путь.
Тоннель не менялся: сплошной, черный, с минимальной растительностью. Впрочем, даже ее Зур”дах не мог рассмотреть. Стены бесконечным калейдоскопом мелькали перед глазами гоблиненка.
– Может, завязать им
– Зачем, пусть смотрят, не так скучно будет. Вперед! – его плетка щелкнула по боку ящера и тот резко сорвался вперед.
Зур”даха вновь тряхнуло, как и Кайру с Тарком. Иногда они больно ударялись головами. И у Зур”дах как минимум несколько шишек уже ощущалось. Во время такой тряски ни о чем думать было невозможно, кроме того, чтобы она поскорее закончилась. Гоблиненка затошнило. Надо было потерпеть – и тошнота проходила.
Периодически звучал недовольный голос, обращенный то к одному, то к другому гоблиненку, которых вновь крепко привязали:
– Не рыпайтесь! А то свяжу так, что шевельнуться даже не сможете – наслаждайтесь свободой.
Зур”дах нервно сглотнул.
Происходящее ему совсем не нравилось, а хуже всего было то, что поделать он ничего не мог. Он мог только ждать, когда они приедут. Неизвестно куда.
Поэтому он глубоко вдохнул, попытался закрыть глаза и расслабиться, привыкая к жесткому телу ящера и толчкам.
Может на нас тварь какая нападет? – подумал он, – И им будет не до нас.
Хотя, если они так легко одолели Драмара, то и твари им скорее всего здешние нипочем.
Остальные дети тоже смирились с тем, что их везут как мешки, неизвестно куда и неизвестно зачем и не издавали ни звука.
Зур”дах закрыл глаза: теперь только ветер свистел в ушах, да толчки ног ящера ощущались каждый миг. Раз-два. Раз-два. Бум-бум. Бум-бум. Монотонность этих звуков завораживала и через часы пути даже стала убаюкивать.
****
Жарс мчался на ящере с ветерком, как он любил, и сердце его грела мысль о том, что он за этих гоблинят получит денег. Много денег. Гоблинята-мутанты – дети. Наилучший товар. За взрослых платили всегда меньше, потому что потенциал их и в Ямах и на Арене меньше. Взрослых сложнее обучать, они медленнее схватывают и…они плохо приспосабливаются к тяжелым и новым условиям.
Дроу вздохнул. Увы. Деньги, конечно, придется делить: большая часть пойдет командиру, остальное – по старшинству и силе. Чтобы никто не ушел обиженным. Доносчики никому не нужны.
Из ящеров он выжимал все, на что они были способны. С такой скоростью они не мчались даже туда, к поселению. На удивление, дети были тихими. Лежали и не рыпались, не возмущались, – даже силу не пришлось применять. Правда, и затянул ремнями младший дроу их сильно-сильно. Так что даже при всем желании детишки свалиться не смогли бы. Да и дальше что? Даже если бы освободились? На коротких гоблинских ножках от наездника на ящере далеко
Даже через день пути Джарл гнал ящера вовсю. Скорее всего, когда они прибудут к месту назначения животное свалится замертво. Что ж, нового ящера ему дадут. Хотелось побыстрее закончить с этим делом и вернуться к своим. Хотелось успеть к тому времени, как они найдут заброшенный храм Праматери. Потому что такое…такое можно увидеть раз в жизни. И Жарс хотел это увидеть.
Праматерь, – Паучиха, – та, кто в древние времена дала жизнь и власть над тьмой народу дроу, помогая выживать в темных и смертельно опасных Подземельях. Так их учили. И Жарс чувствовал, что в этом была какая-то правда, хотя представить себя потомком паучихи он не мог.
Но где-то была в этом и какая-то ложь. Если всё так, как говорят Старшие, то почему раньше, в Древние времена, Паучихе поклонялись, а теперь – из символов паука остались только символы Восьми Родов и все? Символика паука больше не использовалась. Нигде. Хотя кое-где, в старых городах, в старых зданиях, можно было найти полустертые остатки символа паука. Будто кто-то намеренно избегал его использования.
Мысли об этом вылетели из головы, потому что его ощущение опасности резко возопило о том, что впереди большая тварь.
– Я разберусь, не останавливаемся. – кинул он напарнику, который ощутил тоже самое.
Рука его окуталась тьмой и кинжал мягко выскочил из ножен.
Не сбавляя скорости они мчались вперед, прямо на здоровую многоножку. И что тут делает такая тварь? – подумал он.
Хотя здоровая относительно, конечно. Тварь бежала навстречу по стене. Намереваясь хорошенько перекусить ими, или гоблинятами. Жарс направил ящера вправо, идя наоборот, на сближение с тварью, на деле ее ни капли не опасаясь.
Едва они поравнялись с тварью как та захотела прыгнуть.
Однако она не заметила как тьма собралась в кольца и уже пригвоздила ее к стене, не позволяя сдвинуться.
Многоножка заверещала, издавая оглушающий уши ультразвук.
Жарс на скорости воткнул окутанный тьмой кинжал, и он вошел в тварь как в масло. Ящер нес его вперед, а он воткнул кинжал еще глубже, жестко зафиксировав. Скорость сделала свое дело, ему оставалось просто держать кинжал, чтобы он не вырвался из руки. Тьма, окутавшая кинжал, продолжала рассекать плоть многоножки.
Они помчались дальше не сбавляя темпа, а тварь позади них развалилась на две ровные части.
Владение Тьмой давало слишком большое преимущество перед тварями Подземелья, ею не обладающими. Впрочем, тут играл роль и опыт Жарса. Он не сделал ни одного лишнего движения, потому что знал – его Кольца Тьмы способно удержат тварь подобного размера. Менее опытный дроу потратил бы больше сил и времени.
Гоблинята, увидевшие тварь ровно в момент расчлеления, оцепенев, наблюдали как тварь распадается на две ровные части и разбрызгивает кругом свою кровь. Капли брызнули, попав на детей и заставив зажмуриться.