Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
Сделав круг, чаша возвратилась обратно к брату Петру. Приняв «посуду», он отложил на землю факел, вынул из-за пояса здоровенный тесак и, не произнеся ни слова, вонзил его в ближайшую из распятых кошек, провернув железо. Народ восхищенно взвыл и зашелся почти в экстазе. А вот Анечке от увиденного сделалось совсем дурно: с глухим стоном «Мамочки!» она торопливо отошла в сторону и присела на корточки.
– Чудо свершилось! – провозгласил брат Петр, собирая в чашу кровь замученного животного. Он снова отпил и во второй раз
«Братья и сестры Вельзевула» принялись с удовольствием лакать горячую кровь – на спецэффекты списать сей напиток было уже невозможно. Ольга, с немалым усилием подавив в себе чувство брезгливости и тошноты, отвернулась и двинулась на помощь к Анечке. Та уже облегчилась и теперь с безучастным потерянным взглядом сидела прямо на земле, обхватив голову руками. В глазах у девушки стояли слезы. Порывшись в сумочке, Прилепина нашла упаковку бумажных платочков и протянула их Анечке:
– Вот, держи.
– Спасибо, – жалобно всхлипнула девушка и принялась утирать лицо, пальцы ее нервно дрожали.
– Как ты?
– Ужасно!
– А ведь я вас предупреждал! – отделившись от компании, шагнул к ним Валерий.
– Иди ты к черту! – огрызнулась Ольга.
– Иоланта Николаевна, сегодня такая ночь, когда черти приходят сами. Ладно, если готовы, пойдемте. Он ждет вас. Только сразу предупреждаю: свои морально-этические оценки и установки держите при себе. Могут неправильно понять…
…Аудиенция с именинником происходила метрах в пятидесяти от места проведения шабаша. Где народ, судя по доносившимся воплям и визгам, пустился во все тяжкие. «Приемная» брата Петра располагалась за оградкой одной из довольно богатых и ухоженных могил, так что здесь имелись и маленький столик из нержавейки, на котором сейчас стояла початая бутылка вина, и деревянная скамеечка. На скамеечке сидел именинник, держа на коленях давешнюю голую девицу.
– …Вы, я так понимаю, первый раз на подобной вечеринке? И как впечатления? – не представляясь, первым заговорил брат Петр.
– Отвратительно! – заявила как отрезала Анечка.
– Немного отдает Голливудом. Ужастиками категории «Б», – попыталась сыграть в дипломатию Ольга.
– Ну, для категории «А» и бабки нужны другие, – согласился именинник. – Ритуал черной мессы – штука во всех отношениях затратная.
– Понимаю. Рекламодателей под такое дело найти нелегко.
– Отчего же? Жертвователей хоть отбавляй. Просто мы, в отличие от официальной церкви, у всех без разбора не берем. Потому как это, если судить вашими мерками, аморально.
– Нет, вы только поглядите на него! – возмущенно заклокотала Анечка. – Человек, который в XXI веке режет на кладбище живых кошек и пьет их кровь, еще имеет
Девица, сидящая на коленях старшого, ожгла их испепеляющим взглядом. Однако сам старшой оставался абсолютно спокойным:
– А я и не рассуждаю. Я всего лишь использовал слово из вашего христианского сленга. На самом деле сатанизм отрицает всякую мораль. Но так ведь мораль отрицает и сама природа. Согласитесь, что есть эволюция как не природная аморальность, благодаря которой сильное вытесняет и живет за счет слабого?
– То есть, по-вашему, окружающая нас природа существует лишь благодаря тому, что служит злу? – уточнила Ольга.
– А я не знаю, что такое зло, – брат Петр натянул на морщинистое лицо подобие улыбки. – Добро, зло… Это всё ваши, придуманные для вас попами социальные мерила. Мы их не признаем, и нам абсолютно по фигу, служителями чего нас считают. По большому счету, сатаниста волнует лишь одно мнение – свое собственное.
– Равно как день рождения только одного человека – себя любимого! – фыркнула Анечка.
– Ну, если лично вас, барышня, в большей степени радуют дни рождения Владимира Владимировича или Дмитрия Анатольевича, не смею вам перечить… Ладно, всё это софистика, давайте ближе к делу: Валерий сказал, что у вас имеется ко мне какой-то интерес. Коли так – спрашивайте и уходите. Или вы полагаете, что ночные диспуты с двумя пользованными тетками занимают меня больше, чем хороший трах с этой аппетитной девственницей?
От последней фразы Анечка едва не захлебнулась от негодования. Довольный произведенным эпатажем, брат Петр демонстративно стиснул девушку еще крепче и попытался укусить за сосок. Но та, ловко увернувшись, соскользнула с его коленей и попросила капризно:
– Я пока к ребятам схожу, ладно? А то они там всю траву скурят. И вообще, я дико замерзла.
– Иди, я через пять минут буду.
Девушка удалилась, а брат Петр вопросительно посмотрел на визитерш:
– Ну и? Вы слышали? Пять минут. Время пошло.
– В ночь с пятницы на субботу был совершен поджог храма в Парголово! – сурово начала Анечка.
– Ах, вот вы о чем! Ясно. Что ж, возможно, я вас разочарую, но мы не имеем к этому отношения. Вы ведь об этом хотели спросить?
– У нас на этот счет иное мнение! – Насупившись, Анечка продолжала гнуть свою линию.
– Очень любопытно. Поделитесь?
– За месяц до пожара на кладбище, примыкающем к храму, была замучена кошка. Теперь мы точно знаем, кто именно это сделал.
– Кошка была. Кошку я не отрицаю, – спокойно подтвердил брат Петр. – Но то была разовая, точечная акция. Так что никакой связи я пока не вижу.
– Затем, в течение месяца, к алтарю храма были подброшены три записки с сатанинскими текстами. Содержание которых можно рассматривать как прямую угрозу.
– Что за бред? Какие записки?