Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Я только что от него. К сожалению, сегодня в УОТМ ведутся плановые работы по профилактике серверов, поэтому Гена сможет пробить телефон только завтра. Но я попросила его по результатам сразу отзвониться тебе или мне.
– Олька! – расцвел Андрей. – Ты – не человек!
– А кто же?
– Ты – четыре пуда чистого золота!
– Мешечко! Ты что, издеваешься? – возмущенно вспыхнула Прилепина. – К твоему сведению, я вешу всего пятьдесят четыре килограмма!..
…Пока в кабинете замов плелись нити заговора,
– …Не понял? А зубы где? – отчего-то разочарованно протянул Лоскутков.
– Николай, да ты что?! Какие зубы, нам только четвертый месяц пошел!
– А может, он у вас того – акселерат.
– Не слушай глупости, Санечка, маленький, – залопотала над младенцем Северова. – Дядя Коля у нас немножечко того, дегенерат.
– Да ладно вам, – обиделся молодой. – Подумаешь, и спросить нельзя!
Дверь распахнулась, и в оперскую с шумом ввалились два рейнджера: Холин и Шевченко. Первый тащил автомат и каски, второй – охапку бронежилетов. Стажер тут же охладел к пускающему пузыри детенышу и уставился на внесенное великолепие с нескрываемым восторгом.
– Ой, ребята! А вы это куда собрались при полной амуниции?
– Лучше не спрашивай, Анюта. Задание сверхответственное и сверхсекретное.
– Может быть, нас даже наградят, – серьезно поддержал приятеля Холин. – Посмертно.
– Вы это что, взаправду? – испугалась доверчивая Анечка.
– Ой, да слушай ты их больше, пустозвонов!
– Натали! Я попросил бы понапрасну не наклеивать ярлыков. Давай лучше обнимемся на всякий случай. А ну как не судьба более свидеться?
– Тьфу на тебя! – отмахнулась Северова, продолжая щебетать и носиться с крестником.
– Вот так: стоит женщине на пару недель уйти в отпуск, как она тут же забывает об основном своем предназначении.
– Это о каком же?
– Мужчина должен воспитываться для войны, а женщина – для отдохновения воина. Всё остальное есть глупость. Кто сказал – не помню.
– Это Заратустра, – подсказал Крутов. – Вернее, Ницше в своем философском трактате «Так говорил Заратустра». Гришка, никак получили добро на вывоз Гурцелая?
– Ага. Сейчас Мешок появится – и стартуем.
– Мешок появился! – раздалось за спиной у Холина. – Вот только его старт, к глубокому сожалению, откладывается.
– О, Андрюха, ты уже здесь? А почему откладывается?
– Мне только что звонили из гестапо: велено явиться к 18:00.
– На предмет?
– Кабы я знал, – пожал плечами Мешечко.
– Знаешь, чегой-то мне это «жу-жу-жу» шибко не нравится.
– А что такое гестапо?
– А это, Анюта, управление собственной безопасности, – нехотя пояснил Мешечко. – Там работают люди, которые защищают себя от нас.
– Ага, а еще нас самих от самих себя, – фыркнула Северова, в свое время имевшая сомнительное удовольствие плотно общаться с представителями этой конторы, когда те работали по делу полковника Турвиненко.
– Кстати, Наталья, а ты что здесь делаешь?
– Да вот
– Да смотри, ради бога. Просто я слышал, ты вроде как на юга укатила.
– Блин! Вот дались вам всем мои юга! Вернулась я уже, вернулась!
– Вернулась и вернулась. Чего так орать-то?.. Так, Гриша, Виталя, барахло пока здесь оставьте и пошли ко мне, на инструктаж.
– Андрей Иванович!
– Чего тебе, Коля? Только быстро!
– Разрешите, я с ними прокачусь, а? Одно место-то в джипе получается свободное! – попросил Лоскутков, но в следующую секунду, устыдившись своего жалобно-дрожащего голоса, он докончил уже вполне решительно и твердо: – Четвертый месяц сижу – бумажки перекладываю! Сколько можно?!!
– Вот она, моя бумажная могила! – хохотнул Григорий. – Загубили бойца Красной армии!
Проявляя доселе неслыханную заботу о молодом поколении, Женя вдруг принялся отговаривать Лоскуткова:
– Колька, ты бы подумал хорошенько, прежде чем шлепнуть! Оно тебе надо? Вон, сегодня весь день парит, так что к вечеру – ливанет, стопудово. Тем более, шторм обещали. Промокнете там как цуцики.
– Ну и пусть! Уж лучше промокнуть, чем в этой конуре дохнуть. Сил моих больше нет!
В ответ Мешечко расхохотался в голос так, что маленький Санечка испуганно заплакал. Не понимающий, что послужило поводом к столь буйному веселью, народ уставился на начальника с легким недоумением.
– Колька, тебе Олег Семенович, часом, книжку почитать не давал? Нет? – утирая слезы, между тем выдавливал из себя фразы Андрей. – Ладно. Дабы не доводить до суицида, пошли и ты, до кучи… Раз уж «это выше твоих сил»…
Сияющий от радости Лоскутков гордо вышел из оперской. А вот Женя Крутов, напротив, отчего-то сделался чернее тучи. К слову, тучи в данную минуту и в самом деле сгущались: причем как в прямом, метеорологическом, так и в переносном смысле.
Ленинградская обл.,
Приозерское шоссе,
11 сентября 2009 года,
пятница, 18:34 мск
Дневное удушье в строгом соответствии с распоряжением ведомства господина Шойгу под вечер действительно обернулось грозой. В городе пролилось еще по-божески, а вот в области ливень стоял сплошной стеной, в которую беспомощно упирался как дальний, так и ближний свет рискнувших отправиться по такой погоде в дорогу автомобилей.
Неподалеку от того места, где проложенное сквозь густой смешанный лес шоссе начинало круто забирать влево, к обочине прижалась «шестерка» с включенными аварийными и противотуманными огнями. Машина стояла «мордой» к Питеру – то ли водитель решил не рисковать и переждать дождь, то ли умудрился сломаться именно в этой глухой и безлюдной местности. С перспективой прокуковать в ожидании спасительной «технички» до ночи.