Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
«Может, все-таки явят милосердие и отпустят? Попастись с Оксанкой?»
– Игнашевич, каким образом вы узнали о сегодняшней встрече выпускников? – хмуро поинтересовался Холин.
– В Интернете прочитал. «ВКонтакте».
– Вы там что, под своим именем зарегистрированы?
– Конечно, нет. Меня ведь предупреждали.
– Прекрасно. Где назначена встреча?
– Кафе «Вечер», на Таллинской. Общий сбор – в семь вечера.
– Дважды прекрасно. В общем, так, Дмитрий Тихонович: билет мои транспортные коллеги вам обменяли. Поезд уходит сегодня в 20:15, вас проводят
«Вот тебе, бля, и милосердие!»
– Вы что, с ума сошли?! Я не намерен сидеть в этом вонючем бомжатнике! Вы… вы не имеете права! Я… я буду жаловаться!
– Да ты, братан, настоящего бомжатника не видел! – искренне обиделся за своё заведение Лисицын. – У нас здесь, к твоему сведению, стерильная уборка каждые двенадцать часов. С дезодорантом…
– Что, неужто правда с дезодорантом? – не поверил Холин.
– Вот те крест! Мы два месяца назад контейнер с контрафактным парфюмом тормознули. Большую часть утилизировали, но пару ящиков оставили. Для внутренних нужд.
– Толково придумано!
– А как ты хотел! У нас учреждение солидное! – расцвёл Лисицын и доброжелательно успокоил Игнашевича: – А напарника ты не опасайся. Иван Демидыч у нас человек тихий, можно даже сказать божий. Правда, Демидыч?
Насупившийся бомжик в ответ буркнул что-то неопределенное и закрыл глаза, давая понять, что к разговорам не расположен.
– И ещё! По поводу «не имеете права»! – рыкнул Холин, явно не разделявший благодушного настроения принимающей стороны. – Делал бы всё по уму, как велено, мы бы тебя чин-чинарем встретили: к месту доставили, из места забрали. Еще бы и одноклассницу под тебя положили. – После этих слов Игнашевичу сделалось совсем неуютно, словно бы мент читал его потаённые мысли и видел его насквозь. – А ты решил быть хитрее папы римского. Вот теперь посиди и подумай. В другой раз соображать будешь. Всё, адьё. Пишите электронные письма.
– Твари! Менты! Ненавижу!
Холин равнодушно пожал плечами и вышел. Вслед за ним, позвякивая ключами, направился Лисицын. Запирая дверь, он полюбопытствовал:
– Слышь, дружище. А че за служба у вас? Никогда про такую раньше не слышал.
– Ну, не ты один такой серый.
– Поделился бы, рассказал какой вы масти?
– То история долгая, – уклончиво ответил Холин. – Не одну кружечку можно успеть выпить.
– А ты что, торопишься? – понял намёк Лисицын. У которого, к слову, у самого с утра трубы горели.
– Да вроде не особо. А ты что, приглашаешь?
– Ну, вагон-ресторан не обещаю, но привокзальный буфет могу устроить. Как говорится, за содружество родов войск. Пять минут подождешь?
– Не вопрос.
– Тогда через пять минут встречаемся у турникетов. И молодого своего бери. Чтобы число ровным было.
– В каком смысле ровным?
– В смысле: на троих…
…В седьмом часу Наташа и Тарас потихонечку засобирались на свиданки. На разные, естественно. Нет, конечно, в своё время Шевченко пытался подкатиться к Наталье с предложениями «крепкой дружбы», но был столь же крепко послан. Тарас, впрочем, не обиделся,
Вот и сейчас Шевченко вольготно возлежал в оперской на казённом диване и убалтывал по казённому же радиотелефону очередную подругу:
– …Илоночка, да перестаньте вы трепетать. Подумаешь, будут иностранцы! Между прочим, я в совершенстве владею двумя иностранными акцентами – украинским и английским… Что? Что вам надеть?.. Самый минимум любой одежды. Это вам чертовски к лицу. – В оперскую вошёл Андрей, и Шевченко тут же натянул на лицо маску служебной деловитости. – …Ну всё, будем считать, что договорились. В 19:30 у главного входа гостиницы «Москва». Неявка будет расценена как предательство!
Мешок обвёл взглядом комнату и поинтересовался у заступившего на сутки Джамалова:
– Что, старый да малый так больше и не появлялись?
– Гришка звонил примерно с час назад. Сказал, что обстоятельства изменились. Они вынуждены задержаться на вокзале и самостоятельно посадить Игнашевича на поезд.
– Знаю я его обстоятельства. Бухой небось звонил?
– Не знаю. Я, как ты, по телефону, определять не умею.
Многоопытный Мешок, уловив в таком ответе явную уклончивость, недобро нахмурился:
– Понятно. Ну, я ему завтра устрою! Измененные обстоятельства… Кстати, Тарас, ты, я слышал, в район гостиницы «Москва» выдвигаешься?
– У меня там в половине восьмого встреча. С источником. А что? – насторожился Тарас.
– С хорошо декольтированным источником? – уточнил Андрей.
– Ну, типа того.
– Тогда давай, выдвигайся прямо сейчас. Сначала заскочишь в кафе «Вечер», это рядом, буквально сразу за речкой. Выясни, действительно ли сегодня проводится там вечеринка одноклассников нашего клиента?
– На фига?
– Так, на всякий случай. А вдруг то была всего лишь умело смоделированная попытка вытащить Игнашевича в Питер?
– Блин, а кроме меня, естественно, больше некому?
– Тебе ж всё равно по пути. Да, а где у нас Вучетич?
– А Виталя у нас откомандирован к свидетельнице Демичевой, – насмешливо пояснила Наташа, продолжая маникюрить и без того идеально блестящие ногти.
– Что, опять кнопка сработала? Ильдар, почему мне не сообщили?
– Да ничего там не сработало, – отчего-то сник Джамалов. – Всё тихо.
– Не понял? А на кой ляд он тогда? Да и, собственно, кем откомандирован?
Ильдар секундно замялся, чем не преминула воспользоваться Северова:
– Иолантой Николаевной откомандирован. У старушки на кухне кран потёк, вот госпожа старший оперуполномоченный Виталю в адрес и отправила – устранить неисправность.
– Черт знает что такое! – рассердился Андрей. – Не оперативное подразделение, а бюро добрых услуг «Невские зори»! Им что, больше заняться нечем? Всё? С гидрой преступности в отдельно взятом кабинете покончено?!