Гоблины. Пиррова победа
Шрифт:
Вучетич не успел докончить комплиментарную фразу, вынужденно прервавшись на входящий звонок:
— Да?… Слушаю вас внимательно, Олег Семенович… Мы? На улице Зодчего Росси, в редакции газеты… Что?… Да, я помню, что обещал на прошлой неделе. Но пока ничего подходящего просто не подвернулось… Да, я понимаю, что у вас отчет, но не могу же я тупо высасывать из пальца… Когда? Боюсь, вряд ли… А при чем здесь моя квартальная премия?… Олег Семенович, вы меня извините, конечно, но по-моему — это сказочное свинство… Да я не грублю, я… Алло?!. Алло!.. Тьфу,
— Что-то случилось?
— Ага. Случилось, — мрачно подтвердил Виталий. — Вот вам, Татьяна, наглядный пример подтверждения «интересности» милицейской работы.
— Да вы толком объясните!
— Объясняю: нашему полукорольку в очередной раз попала вожжа под мантию.
— Кому попала?
— Нашему замполичу. Срочно требует с меня ССХ, а в противном случае грозит невыплатой квартальной премии. У него, видите ли, показатели по отделу летят. А где я ему это ССХ возьму? Рожу?
— А что такое ССХ?
— Сообщение сигнального характера. Раз в полгода каждый сотрудник ГУВД обязан написать ССХ о ставшем ему известным в ходе личного сыска готовящемся или совершенном преступлении… Черт! — Вучетич задумчиво потер лоб. — Теперь придется снова ехать в какое-нибудь РУВД и покупать наколку у местных сыскарей.
— А преступление может быть любым? — уточнила Иванова.
— От средней тяжести и выше.
— А незаконный оборот боеприпасов сюда подходит?
— Ясен пень… — рассеянно кивнул Виталий. — Стоп! Таня! Что за боеприпасы? Где? Откуда?
— Пойдемте, я вам сейчас такое покажу! — заговорщицки понизила голос Иванова. Она по-хозяйски взяла Вучетича за руку и повела его через запруженный припаркованными автомобилями внутренний дворик к давешнему подвалу. Здесь, озираясь по сторонам, она указала на маленькое слуховое оконце, пробитое чуть ли не вровень с землей, и прошептала:
— Вот. Это тут. Загляните. Только осторожно: вдруг там кто-нибудь сторожит…
Виталий, недоумевая, присел на корточки — получилось всё равно высоковато. Татьяна подбадривающе шепнула: «Ну же! Они там, внутри!» и Вучетичу нечего не оставалось как, плюнув на условности и снующий через двор случайный народец, пачкая джинсы, распластаться на асфальте.
— Ящики армейские, видите?!
Виталий недоверчиво заглянул в окошко…
Санкт-Петербург,
1 сентября 2009 года,
вторник, 08:17 мск
В начале седьмого часть «гоблинов» была бесцеремонно разбужена телефонными звонками Олега Семеновича Кульчицкого, скорбным голосом поведавшего о тревоге. Последняя подразумевала экстренный сбор в конторе с контрольным временем прибытия 08:00. О том, какого рода общественно-политические события спровоцировали подобное стихийное бедствие, Олег Семенович по телефону распространяться не стал. Равно как не стал вдаваться в сумбурные аргументы Северовой относительно того, что с сегодняшнего дня она официально находится в отпуске. Из чего следовало, что причина «выдергивания» крайне серьезная.
В отведенный норматив
— …Всем привет! — влетел в оперскую запыхавшийся Джамалов и осмотрелся. — О, так я даже не опоздал? Как это мило с моей стороны.
— На самом деле ты опоздал на семнадцать минут, — проворчал Тарас. — Так что не обольщайся: у Олега Семеновича все ходы записаны.
— «Запишите двенадцать — я шел против ветра», — беспечно отмахнулся Ильдар, цитируя и копируя героя Роберта Редфорда. — Кстати, народ, а по какому поводу сыр-сбор? Никто не знает, насколько «здорово, что все мы здесь сегодня собрались»? Что за тревога такая, тревожная?
— По слухам — личная инициатива господина полковника.
— Странно… А может, товарищ Жмых столь оригинальным способом решил побаловать нас премией? К празднику.
— Ага, размечтался.
— А какой сегодня праздник? — спросила Северова.
— Как это какой? День знаний, разумеется. В конце концов, мы все учились понемногу…
Дверь в оперскую распахнулась, и на пороге нарисовались Жмых с Кульчицким.
— Ну что, все в сборе? — уточнил Павел Андреевич у замполича.
— Так точно, — важно кивнул тот.
— Тогда слушай мою команду: объявляю генеральную приборку. Срочно навести порядок в сейфах, в столах, в шкафах. Тарас — на тебе, дополнительно, серверная. Соответственно, Джамалов и Крутов — оружейка. Наташа — ликвидация пыли и наведение общего уюта. Чтоб всё блестело и сияло.
— А по какому поводу коммунистический субботник? — хмуро уточнил Крутов.
— Существует вероятность, что сегодня-завтра к нам может нагрянуть генерал из Москвы. Вероятность, конечно, невеликая, но все-таки имеется. Олег Семенович — вы за старшего. Проследите, а когда уборку закончат — позвоните и лично мне доложите. А я — в Главк.
— А ничего, что, к примеру, лично я с суток? Неспамши, нежрамши, — возмутился Шевченко.
— Пара часов ничего не решает. После уборки никто тебя здесь не держит: можешь спокойненько ехать домой, — великодушно разрешил замполич.
— Вот спасибо так спасибо. Между прочим, если уж на то пошло, в субботнике должен принимать участие весь трудовой коллектив. Вместе разбрасывали камни — вместе и собирать.
— Во-во, — поддержал коллегу Джамалов. — Воодушевление трудящихся масс должно быть стопроцентным, иначе — нет того энтузиазма… А то что же это получается? Одних ни свет ни заря поднимают по зеленому свистку, а другие в это время подушки плющат.
— Олег Семенович! — поморщился Жмых. — Поясните диспозицию.
— Поясняю. Холин и Лоскутков в настоящее время заступили на пост по охране свидетеля Гурцелая.