Гоблины. Жребий брошен
Шрифт:
— Здрастье! Ты у нас горец или как? Да ты должен на одном только генетическом уровне переносить жару на раз-два.
— Если уж говорить за генетический уровень, то я действительно ощущаю, как во мне начинают просыпаться праотцы.
— Кто-кто просыпается?
— Мой прадед был пастухом в горах. И вот теперь, сотню с лишним лет спустя, его правнук занимается тем же ремеслом: тупо сидит и тупо пасёт одну овцу.
— И что сегодня наша овца? — поинтересовался Мешок. — Много скакала?
— Только до гастронома и обратно. Купила упаковку замороженных креветок и бутылку дорогущего вина. По ходу
— Ну, а ты что?
— А я засунул ей в щель замка металлическую скрепку. Теперь, если её не вынуть, самостоятельно открыть дверь клиентка не сможет. Посадил под домашний арест, короче.
— Жестоко. Ну что, Ольга, пойдёмте вытаскивать скрепку?
— Пойдемте. А то ещё немного, и я превращусь в плавленный сырок.
— Ильдар, ты как, с нами?
— Да ну её к аллаху, бабу эту! Я лучше посижу — шарики погоняю.
— Ну, как знаешь.
Ольга и Андрей неспеша направились к подъезду клиентки.
— Если будет предлагать вино — не советую, — крикнул им вслед Джамалов, доставая мобильник с любимой игрушкой. — Хоть и дорогое, а дрянь редкостная…
…Светлана принимала гостей полулёжа, на впопыхах застланной тахте, небрежно опираясь на гору разномастных подушечек. Раскованная поза, минимум одежды, подернутые алкогольной поволокой глаза — всем своим видом Ковелина демонстрировала полнейшее пренебрежение и равнодушие к визитёрам из «охранки». Именно так сама для себя она презрительно окрестила подразделение полковника Жмыха. К слову, давешний совет Джамалова «гоблинам» не пригодился: в процессе беседы Светлана периодически подливала себе в бокал «дорогую, но редкостную дрянь», однако гостям не предложила хотя бы стакана холодной воды. Потому как: «много чести!»
— …Светлана Аркадьевна, я предлагаю сейчас прервать наши словесные пикировки. Диспозиция понятна: вы испытываете по отношению к нам очевидную неприязнь. В свою очередь, и у нас вы никаких симпатий, ивините, не вызываете. Но раз уж нам поручена ваша безопасность, давайте будем как-то терпеть друг друга.
— Хорошо, давайте попробуем. Терпеть.
— Отлично. Вы, конечно, в курсе того, что на прошлой неделе случилось с господином Пущиным?
— Допустим, — чуть подсобралась Ковелина. Доселе показушная апатия вмиг перешла в собранность и настороженность.
— Так вот: по нашим данным, вы — следующая.
Эту фразу Андрей постарался произнести придав лицу выражение полнейшего безразличия. Кажется, удалось.
— В каком смысле следующая?
— В прямом. Также, как и Пущин, вы отыграли свою роль. Соглашусь, отыграли блестяще. Вот только последующие бенефисы вам не грозят. Корпорации «Джедай-Холдинг» вы больше не нужны: ни в нынешнем, ни в любых иных качествах.
— А причём здесь… Причём здесь «Джедай-Холдинг»? — глухо спросила Ковелина, стараясь не смотреть Андрею в глаза. Ибо теперь её взгляд — тяжелый, настороженный — выдавал тайное беспокойство, свойственное людям, чувствующим за собой некую вину.
— А разве вы не имели честь трудиться в этой организации?
— Да, я когда-то работала у них. Референтом. Но всего несколько месяцев.
— Пять месяцев. — уточнил для порядка Андрей. —
— Какое еще посредничество? Я не понимаю, о чем вы говорите! — наигранно негодуя вскинулась Ковелина, расплескав вино из бокала.
— Годлевский получал на руки от представителей «Джедай-Холдинга» лишь копии чеков-ордеров в качестве подтверждения платежей. После чего вы ходили в банк и обналичивали эти деньги. Когда газетчики раздули скандал, Годлевский вынужден был уйти на пенсию. Ваш новый шеф, подняв соответствующие документы, вскрыл эту схему, и тогда Леонид Кириллович, с вашей помощью и при поддержке прикормленных сотрудников местного ОБЭП, разыграл спектакль с получением Быковым взятки… Кстати, как здоровье вашей двоюродной сестры из Вятки?
— Какой сестры?
— Реакция правильная. Ибо у вас нет никакой двоюродной сестры: ни в этом, ни в каком-то другом городе… Да и славному городу Кирову прежнее историческое название до сих пор так и не вернули. При том что вятские — они действительно люди хватские… А знаете, Светлана Аркадьевна, где в вашем сценарии произошел сбой?… Нет?… Быков, будучи человеком педантичным, одолжив вам десять тысяч долларов на срочную операцию виртуальной сестры, не выбросил обертку упаковки от банковской пачки. Она так и осталась лежать в кармане его плаща. На этой обертке проставлены номера банковской серии купюр. Уверен, они совпадут с номерами лже-взяточных банкнот… А вообще, я считаю это просто сказочное свинство, — криво усмехнулся Андрей, вколачивая последний гвоздь. — Новый начальник искренне пошел вам навстречу в трудную минуту. А вы в ответ столь цинично его подставили…
Последние несколько минут Светлана слушала Мешка еле сдерживаясь. Злость, обида, отчаяние — всё это, перебурлив и перекипев внутри, выплеснулось наконец наружу. Ковелина закрыла лицом руками и разрыдалась в голос: по-бабьи размазывая по щекам тушь и неприятно подвывая. Не выдержав, Ольга бросилась к ней, приобняла за плечи и просительно посмотрела на Мешка:
— Андрей, покурите пожалуйста. А?
Пожав плечами, тот достал из барсетки сигареты, вышел на балкон и плотно прикрыл за собой дверь
Мешок задумчиво курил, стараясь прицельно стряхивать пепел на продолжающего сидеть на лавочке в позе скрюченного игромана Джамалова, и размышлял, не перегнул ли он сейчас палку с Ковелиной. Может, и не следовало сходу превращать беседу, во многом построенную на откровенном блефе, в откровенный же наезд на окончательно запутавшуюся не дюже умную девицу? Тем паче, что сейчас Ковелина нужна им в первую очередь как временный союзник. Но сотрудничество, построенное на запугивании, редко приносит нужный результат. В конце концов, их основная задача защитить Светлану, а не вытаскивать из СИЗО попавшего в хитроумную ловушку чиновника. Хотя бы чиновник этот и был другом семьи его, Андрея, наставника.