Год 1942 - «учебный». Издание второе

Бешанов Владимир

Поэтому армия генерала Хоменко свою основную задачу по овладению Моздоком не выполнила. К 25 декабря войска правого фланга 44-й армии продвинулись в западном направлении лишь на 10 км.

Введенная из второго эшелона в сражение 58-я армия в полосе между 44-й и 9-й армиями в наступательных действиях также успеха не имела и до конца месяца вела безрезультатные бои.

37-я армия Козлова должна была во взаимодействии с 9-й армией окружить и уничтожить ардон-дигорскую группировку противника. Командарм решил двумя отрядами 295-й стрелковой дивизии и полком 11-й стрелковой дивизии НКВД прикрыть левый фланг армии на рубеже рек Черек, Черек–Балкарский, а основными силами 295-й, 2-й гвардейской стрелковых дивизий и кавалерийским

полком наступать в трех направлениях с общей задачей отрезать пути отхода противника из района Ардон, Алагир, Чикола и содействовать развитию успеха наступления войск 9-й армии.

На основании приказа командующего Северной группой 37-й армии предстояло перейти в наступление 29 ноября. Но затем начало наступления неоднократно переносилось. Это дало возможность противнику выявить подготовку нашего наступления и усилить свою оборону.

4 декабря войска армии перешли в наступление, но началось оно неодновременно. Так, 295-я стрелковая дивизия начала атаку с опозданием на два часа. В ходе наступления полки потеряли ориентировку, смешали свои боевые порядки. Встреченные сильным огнем противника, части 295-й дивизии успеха не имели.

В тот же день утром части 2-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Ф.В. Захарова нанесли внезапный удар на Хазнидон, Урух. В результате гвардейцы стремительно овладели этими населенными пунктами, захватив пленных и трофеи. Войска армии были уже близки к выполнению задачи, но безуспешные действия 9-й армии позволили противнику перебросить с ардон-ского направления дополнительные силы и остановить продвижение 37-й армии.

23 декабря немцы с целью высвобождения дивизии СС «Викинг» для переброски ее под Сталинград начали отвод своих частей из района Ардон, Алагир, Дигора. Установив отход противника, войска 37-й армии перешли в преследование. Однако боевое распоряжение на наступление полки и дивизии получили с большим опозданием, и светлого времени на подготовку уже не осталось. Части не успели произвести разведку местности, организовать взаимодействие и подготовить технику к бою. Командиры подразделений не получили конкретных задач и поэтому не сумели довести их до бойцов.

Ко времени получения боевого распоряжения 2-я гвардейская стрелковая дивизия уже начала наступление и успела продвинуться на 15–20 км. Командиру дивизии пришлось в спешном порядке менять направление. К двум часам дня 24 декабря дивизия заняла новый исходный район и, абсолютно не подготовив наступления, начала его в три часа дня вместо пяти утра, как было предусмотрено планом. Атаки велись лобовые. Из-за отсутствия разведданных и сильного тумана огонь артиллерии велся по площадям и был малоэффективным. В результате дивизия своих задач не выполнила, кроме 351-й стрелковой генерал-майора В.Ф. Сергацкова, перед которой противник отошел, оставив Алагир и Црау.

Таким образом, активные действия Северной группы войск к концу декабря 1942 года прекратились. Сокращая фронт обороны, германское командование 23 декабря начало отводить свои войска из районов Ардона, Алагира и Дигоры на подготовленный оборонительный рубеж Эльхотово, Чикола.

Эту благоприятную для наступления обстановку командование Северной группы войск не сумело использовать. Контрудары на нальчикском направлении не дали желаемых результатов. Задача по разгрому ардонской и алагирской группировок выполнена не была, хотя наличные силы и средства вполне позволяли это сделать. Немцам удалось вывести из боя 23-ю танковую дивизию и мотодивизию СС «Викинг» и бросить их в район Котельниково на помощь своей сталинградской группировке.

Маршал Гречко разъясняет: «Готовя контрудары, штабы не всегда уделяли должное внимание маскировке войск. Противник часто вскрывал наши намерения и принимал соответствующие меры.

Из-за плохой разведки наши войска часто не знали даже начертания переднего края обороны противника. Поэтому огонь артиллерии

и минометов не всегда был эффективным. Так, 4–5 декабря при контрударе 11-го стрелкового корпуса огонь артиллерии и минометов в период артиллерийской подготовки был направлен на уничтожение боевого охранения противника, а при подходе наших войск к истинному переднему краю его обороны они не были поддержаны артиллерией из-за того, что боеприпасы были уже израсходованы.

Управление войсками со стороны штаба Северной группы и некоторых штабов дивизий велось иногда на большом удалении от войск. Поэтому штабы наступающих армий порой по несколько дней не имели подробных сведений о положении на фронте. Часто о характере обороны и силах противника командирам дивизий приходилось узнавать уже в ходе боев…

В первые дни наступления во всех наших полках было много потерь не только от танковых контратак противника, но и его минных заграждений. Отступая, противник заминировал дороги, отдельные окопы, тропы, мосты и проходы.

Характерно, что контратаки, количество которых возрастало с нашим продвижением в глубину обороны противника, осуществлялись чаще всего танковыми подразделениями. Пехотные подразделения использовались, как правило, для огневого боя и оборудования позиций на очередных рубежах обороны.

Обычно бой протекал в такой последовательности. Когда наши наступавшие части, преодолев минные заграждения и артиллерийско-минометный огонь противника, приближались к очередному его оборонительному рубежу, враг контратаковал танками наиболее выдвинувшееся наше подразделение, вынуждая его замедлить или даже прекратить дальнейшее продвижение. С наступлением темноты он отводил основную часть своих сил на следующий рубеж обороны. На ночь оставалось прикрытие в составе небольших сил артиллерии, минометов и танков, с саперным и пехотным подразделениями, которые всю ночь ракетами освещали линию фронта и, как только где-либо замечали движение с нашей стороны, сосредоточивали туда огонь. С утра следующего дня, подтянув за вечер и ночь свою артиллерию и минометы, наши войска создавали перевес над силами прикрытия противника и вынуждали его к отходу. Далее все повторялось сначала. Противник вел подвижную оборону, наши войска методически разрушали ее, при этом не уничтожали врага на месте, а выталкивали его на следующий рубеж.

Все эти и многие другие причины приводили к серьезным издержкам в боевых действиях войск Закавказского фронта. При лучшем руководстве войсками эти действия могли бы дать более эффективные результаты».

Основные достижения плохо подготовленного наступления сводились в тому, что: «…к этому времени (декабрь 1942 года! — Авт.) командование группы, армий, а также командиры соединений и штабы приобрели большой опыт ведения боя в сложных условиях, научились более твердо управлять войсками».

Самые густонаселенные, самые плодородные, самые экономически развитые районы собственной страны советские полководцы превратили в грандиозный полигон и учились, учились, учились. Под Москвой — воевать в тяжелых зимних условиях, под Харьковом — в тяжелых весенних условиях, под Ржевом — наступать летом, на Кавказе — в горах…

Оборона Кавказа осуществлялась во взаимосвязи со Сталинградской битвой, оказавшей огромное влияние на дальнейшее развитие событий на этом театре военных действий. Осенью 1942 года, как пишет в «Стратегии непрямых действий» Б. Лиддел–Гарт: «Внимание и усилия немцев все более сосредоточивались на сталинградском направлении в ущерб действиям по захвату кавказских нефтяных источников; 1-я танковая армия, действовавшая на Кавказе, постепенно была ослаблена из-за переброски войск под Сталинград. Пополнение этой армии другими соединениями и частями вместо выбывших на сталинградский фронт не производилось». Крах армии Паулюса окончательно похоронил план «Эдельвейс» и все надежды Гитлера.