Год активного солнца
Шрифт:
— Средне, дорогой Арчил. Что же это за смена? Надо хотя бы шесть скоростных плавок давать.
«Дай тебе бог здоровья», — улыбнулся в душе Арчил Хараидзе.
Вдалеке показалась девушка в белом халате. Леван узнал сотрудницу экспресс-лаборатории — сегодня он уже третий раз встречался с ней. Девушка кого-то искала. Рабочие указали ей в сторону будки с газированной водой. Она повернулась и направилась прямо к Арчилу. Увидев Левана, она растерялась. По правилам она должна была передать заключение мастеру, но, увидев начальника смены,
Хараидзе это понравилось. Он посмотрел на бумагу и сморщился.
— Что случилось?
— Сера увеличилась! — Мастер передал бумагу Левану.
— Ничего, — улыбнулся Леван, — принесите руду, шлак приготовьте до полировки.
В пяти печах дела шли хорошо. Еще до чистого кипения стали удалось выиграть полтора часа. Оставалось наверстать время и провести скоростную выплавку и в шестой печи. Если бы не эта проклятая сера! Леван решил раскисление стали произвести не в ванне печи, а в ковше. В таком случае он мог бы выпустить шесть скоростных плавок.
«Вообще-то и пять неплохо», — успокаивал он себя. Потом обратился к мастеру и поделился с ним своим решением.
Арчил понял, что это вежливая форма приказа.
— Я пойду проверю ферросилиций!
Куски ферросилиция не понравились Левану. Ему бросилось в глаза множество крупных глыб, а по правилам каждый кусок не должен превышать двух с половиной килограммов.
Леван поднял два больших кома и понес их бригадиру шихтового двора.
Валико Азарашвили сидел за письменным столом. Когда Леван вошел в кабинет, он даже не поднял головы, сидел, уткнувшись в бумаги.
Леван разозлился, бросил на стол, под самый нос Валико, два огромных куска ферросилиция.
— В чем дело, товарищ? — Азарашвили подскочил и уставился на Хидашели. «Наверно, это и есть новый начальник смены».
— Взгляни — и поймешь! — отрезал Леван. — Не заставляй меня вторично приходить сюда. Чтобы за полчаса все было готово!
И Хидашели хлопнул дверью. Ровно через полчаса он подозвал сталевара первой печи:
— Борис, прошу ко мне.
Сталевар удивился, что начальник смены так быстро запомнил его имя.
— Слушаю, начальник.
— Я тебя прошу: иди и проверь ферросилиций, полчаса назад там не все было в порядке.
Сталевар про себя посмеялся, когда увидел, что ферросилиций заменен.
«Ага, наконец-то пробрало! Теперь мы вам покажем!» — подумал он и вернулся обрадованный.
Воздух через трубы ввели прямо в ванну печи.
Удалось ускорить варку. Сталь раскислили прямо в ковшах.
Шесть скоростных плавок в одну смену! Сталевары не верили в собственную победу. Поздравляли друг друга. Хвалили нового начальника.
Леван молчал, будто ничего не случилось, не хотел показывать своей радости.
Важа Двалишвили поднялся из разливочного пролета, издалека приветствовал Левана. Потом подошел и обнял друга:
— Молодец,
Обер-мастер Георгий Меладзе зашел к начальнику цеха и крикнул:
— Чего ты от него хотел? Он же очень хороший парень, новый начальник смены!
Элизбар ответил не сразу:
— Ты, наверное, не раз слыхал: «Новая метла по-новому метет». Дорогой Георгий, он прекрасно знает, как много значит первое впечатление. Ночью он явился в цех за три часа до начала смены и всем руководил сам. Но долго ли это будет продолжаться? — Элизбар задумался, потом сказал: — Дай бог, чтобы он продолжал в том же духе.
На оперативной летучке начальник цеха не смог выдавить из себя ни слова похвалы. «Пока рано, время покажет, что ты за птица», — подумал Элизбар, хотя в душе радовался успехам нового инженера.
— Что, трудно ему было хоть одно слово сказать? — искренне злился Важа Двалишвили.
— Эй, дорогой Важа, — с беззаботной улыбкой ответил Хидашели, — вспомни Макиавелли: «Неблагодарность — это вежливость королей». Садись-ка лучше в машину, довезу тебя до дому.
Леван возвращался домой. На стоянке такси заметил младшего Хараидзе, спорящего с таксистом, остановил свою «Волгу» и подозвал Васе.
— Садись! — Леван открыл дверцу.
Васо сел.
— Чего ты с ним торговался? — спросил Леван.
— В деревню собираюсь завтра. День рождения ребенка, вина надо привезти.
— А он что, не хочет?
— Конечно, хочет, но так дорого, что…
— Машину умеешь водить?
— А как же, в армии служил в авточасти.
— Очень хорошо. Я должен остаться здесь у товарища, а ты возьми мою машину и езжай в деревню.
— Что вы, начальник! — вырвалось у Васо.
— Говорю, бери. Не люблю, когда мужчина ломается.
Леван свернул на узкую улицу и остановил машину у маленького домика.
— Когда поедешь?
— Раз так, вечером сегодня.
— Тогда я сейчас выдам тебе доверенность. Поднимись в милицию. Дежурит мой друг, подашь ему, он заверит.
На другой день Васо вернул Левану вымытую, сверкающую «Волгу». Поблагодарил, но все не уходил, мялся, что-то хотел сказать и не решался.
— Ну, чего ты хочешь, выкладывай смелее, — подбодрил его Леван.
— А вы не обидитесь? Мне хотелось, чтобы и вы пришли на день рождения моего мальчика.
— Почему же нет, обязательно приду! — смеясь, ответил Леван.
Хидашели приехал с опозданием. Братья уже потеряли надежду и сели за стол.
Старший Хараидзе был тамадой. Увидев Левана, все встали.
— Садитесь, садитесь, если вы так будете беспокоиться, я немедленно уеду! — сказал он.
Сели.
Радости Васо не было предела. Его полненькая, краснощекая Анета тоже смотрела на Левана влюбленными глазами. Муж все уши ей прожужжал, хваля своего нового начальника.