Год черной собаки
Шрифт:
Далее - силы сильного взаимодействия, они удерживают частицы атомного ядра.
Затем силы слабого взаимодействия - они влияют на различные процессы радиоактивного распада ядер.
Мы знаем, как поля действуют, когда их открыли, Но вот почему их четыре - не ведает никто. Предполагают: все возникло во время "Большого взрыва" Вселенной, сжатой в точку. То есть когда-то произошло "великое разъединение". Теперь настала очередь открыть "великое объединение", которое даст согласованное представление, как различные взаимодействия определяются более простыми законами природы. Теми, что действовали, когда Вселенная
– А зачем это нужно? "Разъединения", "объединения"? Что они дадут? поинтересовался Грег.
– Единые теории предполагают: четыре поля могли возникнуть от трех, двух и даже одного взаимодействия. Оно являлось главным в пору молодости Вселенной. Если это подтвердится, мы узнаем историю космоса, в которой теперешние законы природы выглядят прародителями более простых, а то и одного "первозакона". Я с трепетом предполагаю: Т-поле и есть то самое взаимодействие, от которого произошли известные ныне поля. Понятно?
– Понятно.
– Грег безнадежно махнул крючком.
– Через Т-поле Смайлс и добрался до тех самых "первородных кирпичиков", до первоосновы. В чем суть явления?
– Да, в чем?
– повторил детектив.
– Почему в случае с раздеванием на человеке рассыпалась одежда и не рассыпался он сам? Смайлс ввел понятие "частота". Оговорюсь, оно отлично от принятого у нас и измеряется Т-единицами. Вся система, как я упоминал, объединяет лучи типа лазера, ультразвук, инфразвук и поток космических частиц. Она удерживается Т-полем и регулируется напряжением аккумулятора. Меняя частоту, то есть в конечном счете напряжение источника энергии, мы и управляем процессом.
– А какова дальность действия прибора?
– спросил Грег.
– Она прямо пропорциональна мощности импульсов лазера, ультразвукового вибратора, напряженности поля, ну и, конечно, напряжению источника питания. Установки очень компактны. Приблизительно для того, чтобы действовать на расстоянии в десятки километров, размер концентратора не превысит габаритов киноаппарата. Ну а если до километра - будет с зажигалку. Заодно замечу, прибор работает не так, как гиперболоид инженера Гарина из романа Алексея Толстого. Он не режет и не плавит тот же крейсер, а обращает его в прах. Причем, меняя частоту, можно разделаться с кораблем, не причинив никакого вреда команде. И наоборот, об этом я скажу позже, - все живое исчезнет, а ракетоносец останется цел.
– Вы хотите сказать?..
– Грег привстал и потянулся к физику.
– Да. Это страшное и пока не имеющее средств защиты оружие. Мне представляется, в какое смущение пришел пацифист Смайлс, когда его открыл. Шутка гения оказалась делом нешуточным. Она способна убивать людей. Причем так, что и хоронить не надо - они исчезнут, словно растворятся в воздухе.
– Ужасно, - прошептал Грег.
– Вот чего опасался он, когда говорил мне: попади открытия в руки сбесившихся милитаристов, мир встанет перед катастрофой. Что он там еще наизобретал?
– Подбираясь к Т-полю, сделал огромный шаг в области акустики. В исповеди лишь упомянул об ультразвуке и не обмолвился об инфразвуке. И не случайно, ибо понял - это и есть причина невероятных бедствий. Вам пояснить?
– Лучше да, - кивнул Фрэнк.
– Используя Т-поле и аккумулятор, он создал то, что не удавалось никому: мощный и компактный генератор инфразвука
– Но ведь это чудовищно!
– вскричал Эдерс.
– Какой-то каннибализм и геростратовщина. Он что, маньяк или мизантроп?
Все уставились на физика, словно он и есть причина столь жутких откровений. Уваров даже в недоумении открыл рот.
– Господи, - Мартин вздохнул.
– По неразумению он. Не ведал, что творил, во что ввергал беззащитное, несчастное человечество.
– Ведал, дорогой Мартин, ведал.
– Уваров положил руку на плечо негра. Я представляю его смятение, тем более по убеждениям и складу характера он был, я бы сказал, толстовцем - непротивленцем злу насилием.
– А разве это плохо?
– Мартин удивленно уставился на физика.
– Мартин Лютер Кинг, выдающийся борец за гражданские права негров в Америке, тоже являлся сторонником ненасильственных мер.
– То, что он боролся за право обездоленных, - похвально. А его отрицание насилия я не разделяю. Раз это борьба, то она не бывает бескровной. Что и доказали расисты, расправившись с этим достойным человеком.
– Мы опять уклоняемся от темы.
– Эдерс постучал карандашом по столу.
– Извините, продолжаю.
– Уваров поправил очки.
– При детальном изучении прибора РУ я понял - это не совсем то, о чем говорилось в исповеди. Я упоминал - он не только раздевает, но и убивает. Однако - диапазон шире он может усыплять людей, почти мгновенно погружать в глубокий сон. Думаю, об этом расскажет подробнее доктор, не хочу влезать в его епархию. Этот прибор тоже есть, но рассчитан на работу в режиме "раздевание" - отсюда Р и "усыпление" - отсюда У. Других частот Смайлс на шкале не установил. Я их вычислил сам - это было не так трудно. Вот вкратце, так сказать, первая часть. Немного передохнем. Потом, в заключение, расскажу еще об одной важной проблеме. Готов ответить на вопросы.
– Он залпом осушил стакан кока-колы.
– Поразительно, - промолвил Грег.
– Признаться, чувствую неуютность, словно облученный инфразвуком.
На несколько минут воцарилось молчание. Наконец Грег спросил:
– А в каких направлениях он еще работал?
– Откровенно, в некоторых я сам не разобрался до конца - не хватает знаний, опыта, таланта. Ряд проблем выходит за рамки моей компетенции необходим специалист другого профиля, а то и нескольких. Теоретических разработок много, причем большинство, как цепочка, конец одного явления начало следующего. Простите, я на минутку отлучусь.
– Он встал и вышел.
Когда Уваров вернулся - он сменил рубашку, - Грег и Эдерс, разминаясь, прохаживались по холлу. На верхней площадке Мартин чесал щурившегося от удовольствия Рекса за ухом. Джерри нехотя хватала "негра зубами за рукав.
– Продолжим?
– сказал Грег.
Задвигали стульями, усаживаясь за стол.
– Сейчас я поведаю о более приятных вещах, - начал, улыбаясь, Уваров.
– Да. Довольно ужасов.
– Эдерс погладил усы.
– Развейте, пожалуйста, наше удрученное настроение.