Год и один день
Шрифт:
Она обвела взглядом бочки, ящики и мешки, громоздившиеся посередине двора. Вокруг них возилась группа женщин под предводительством леди Бренны. Мачеха Алека оказалась прирожденным организатором, и Бриттани благодарила бога за то, что эта женщина согласилась ей помогать. Собрать, переписать и разместить продукты и имущество, которые Бриттани велела женщинам перенести из домов в замок, — такое задание мало кому было по силам. Но леди Бренна с удовольствием согласилась заниматься этим делом и каким-то образом ухитрилась превратить непосильный
Неподалеку от леди Бренны работала другая группа женщин. Они перетаскивали кожаные бурдюки и складывали их стопками рядом с черными, закопченными котлами. Бурдюки предназначались для кипящей воды и масла, чтобы лить на головы осаждающих во время приступа.
Бриттани критическим оком наблюдала за всеми работами, и ее сосредоточенное лицо время от времени освещалось удовлетворенной улыбкой. Хотя женщины по-прежнему выполняли свои повседневные обязанности, они уделяли немало времени подготовке к обороне и уже многому научились.
Шестьдесят женщин разделились на пять групп, в каждой выбрали предводительницу, которая получала распоряжения от Бриттани. Разделение оказалось весьма плодотворной затеей — чтобы обучить неопытных людей всем приемам обороны, потребовалось бы слишком много времени, поэтому каждая группа занималась чем-то одним. Единственным недостатком этой системы, по мнению Бриттани, было то, что, если во время осады погибала вся группа, ее некому было заменить.
Бриттани была занята весь день. Она упражнялась сама, учила женщин, надзирала за работами и даже помогала на кухне и в поле. К концу дня она ощущала полное изнеможение, но стойкость и твердость духа, привитые в детстве, заставляли ее трудиться больше других. Она вставала раньше всех, ложилась позже и с жаром бралась за любое дело.
Через месяц Бриттани могла отметить существенные перемены — не только в безопасности замка, но и в самих женщинах. Овладевая новыми навыками, они обретали веру в себя, а успехи укрепляли моральный дух.
Однажды вечером за обедом Дженнифер склонилась к уху Бриттани и прошептала:
— Женщины придумали прозвища тебе и себе. Тебя называют Бриттани Смелой, а наш клан — отрядом Бриттани.
— Надо же! Бриттани Смелая, — хмыкнула Бриттани. — Надеюсь, они не позабудут это прозвище, когда вернется Алек.
— Это почетный титул, — подчеркнула Дженнифер.
— Я знаю. Когда мы начинали, я была известна как Бриттани-Ведьма.
У Дженнифер от удивления округлились глаза.
— Так ты знала?
— Как я могла не знать? Конечно, когда я приближалась, они переходили на шепот, но шепот тоже бывает достаточно громким.
— Ты меня поражаешь. Неужели тебя не задевало такое отношение?
— Дженнифер, для того чтобы научиться защищать свою жизнь, им вовсе не обязательно меня любить. Я слышала их пересуды, ощущала неприязнь, когда здесь появилась, когда они увидели меня в мужском платье. Я совсем другая, чем они, и они это понимают.
Дженнифер
— Да. И слава богу, что ты другая. Иначе мы бы только горевали об ушедших на войну мужчинах и даже не попытались себя защитить.
Бриттани протестующе покачала головой:
— Это не моя заслуга. Всю работу женщины сообща сделали.
— Чепуха, — фыркнула Дженнифер. — Если бы не ты, мы бы даже не знали, как за это взяться.
— Дженнифер, мне всегда казалось странным, что женщины заботятся о мужьях, детях, доме, но, когда речь идет об их собственной безопасности, они полагаются на кого-то другого.
— Так уж было заведено издавна, Бриттани, — вздохнула Дженнифер. Потом она хихикнула и продолжала: — Пока за нас не взялась Бриттани-Ведьма.
— Дорогая моя, это совсем не смешно. Советую тебе попридержать язычок.
— Это говорит Бриттани-Ведьма или Бриттани Смелая?
— И та и другая, — ответила Бриттани. Ее глаза искрились смехом.
— Очень хорошо, миледи. Буду придерживать язык, пока к тебе не вернется чувство юмора.
Бриттани усмехнулась.
— Ты единственная из известных мне женщин, кто говорит то, что думает. Мне не раз намекали, что это опасное свойство.
— Бедный Алек! Когда он вернется, у него будет вдвое больше трудностей! — к немалому удовольствию Бриттани, воскликнула Дженнифер.
— И поделом ему! Нечего было оставлять нас вместе.
Все еще улыбаясь, Бриттани встала из-за стола, и как раз в это мгновение в зал, как всегда, бегом ворвалась Гергес:
— Миледи, приближаются трое всадников!
Бриттани сразу же помрачнела и поспешила на зубчатую стену, но в наступавшей темноте так и не смогла разглядеть нежданных гостей. Они остановились у запертых ворот.
— Фра Джон и горничная леди Бриттани в сопровождении Брайана Мактавиша, — прозвучал глубокий голос снизу.
— Дженна, это ты? — Бриттани перегнулась через стену, настороженно вглядываясь в приезжих.
— Придется надрать тебе уши за такие дурные манеры, — ответил снизу сердитый голос.
У Бриттани радостно подпрыгнуло сердце. Это была любимая угроза Дженны, и Бриттани слышала от нее эту фразу с детских лет.
— Откройте ворота! — Она рванулась к лестнице, но Дженнифер удержала ее за руку.
— Впустить Мактавиша в самое сердце клана Кэмпбеллов? — Дженнифер крепко держала Бриттани, не давая ей вырваться. — В своем ли ты уме?
— Этот Мактавиш сопровождает мою горничную и священника. Не хочешь ли ты сказать, что я должна отослать его обратно, не дав ему ни отдохнуть, ни подкрепиться после долгого пути?
— А что, если ты открываешь дверь шпиону?
Бриттани помедлила, обдумывая слова Дженнифер. Вдруг ей пришла в голову блестящая мысль.
— Ты права, надо проявить осторожность. Я даю тебе важное задание. Тебе придется последить за гостем — смотри, чтобы он ни шагу не сделал без надзора.