Год и один день
Шрифт:
Энгус улыбнулся сыну:
— Ты на глазах умнеешь, сын мой. Всегда надо помнить, что для того, чтобы затеять драку, нужны двое, и для того, чтобы ее прекратить, — тоже. А семейная жизнь немногим отличается от войны.
Мужчины одобрительно хмыкнули. Энгус протянул руку Алеку.
— Нас с тобой многое разделяет, лэрд Кэмпбелл, но я предлагаю тебе свою поддержку.
Алек принял его руку, и четверо вождей занялись обсуждением планов грядущей войны. Кэмпбелл как раз разворачивал карту своих владений, когда мимо мужчин пронеслась повитуха. Алек
Его мысли вернулись к Бриттани. Он не мог изгнать из памяти ее искаженное мукой лицо. Прошло уже несколько часов. Неужели она столько времени терпит эту невыносимую боль?
— Как долго обычно длятся роды? — спросил он.
Эдгар пожал плечами и взглянул на Энгуса, а тот мрачно ответил:
— Меня об этом лучше не спрашивать.
Его ответ напомнил Алеку о том, что Элизабет, мать Бриттани, умерла родами. Он тут же прогнал эту мысль.
— С Бриттани ничего не должно случиться. — Он налил себе большой кубок эля и разом выпил половину. — Ожидание — вот что меня изводит.
— Да, — согласился Энгус. Он тоже налил себе эля. — Когда мужчина ждет рождения ребенка, у него есть время подумать. Новая жизнь заставляет вспомнить о том, что все мы смертны. А также о том, как мы поступали, как должны были поступать, и, самое главное, о том, как собираемся поступить. — Его глаза были полны глубокой печали, поразившей Алека.
Алек понимал, о чем говорит Энгус. Весь день он, не переставая, думал о Бриттани. Даже в то время, когда он разговаривал с мужчинами о вооружении и укреплениях, образ Бриттани неотступно преследовал его. Он с болью вспоминал о собственной грубости, бессердечии, необузданном гневе.
Но он исправит причиненное ей зло. Никогда больше он не выйдет из себя. Они будут жить в мире, любви и веселье. И они будут вместе. Он чувствовал, что ради этой женщины готов поступиться властью и богатством. Теперь он даже не мог себе представить, что может ее потерять. Но когда он смотрел на печальное лицо Мактавиша, в его душе оживал страх. Нет, к черту Мактавиша! Участь матери не должна постигнуть ее дочь.
Он стиснул зубы, когда увидел женщину, опрометью сбегающую вниз по лестнице. Она промчалась мимо него в кухню. Еле дождавшись, пока она выйдет оттуда со стопкой чистого белья, Алек громко спросил:
— Мэри, что происходит?
— У миледи отошли воды. Ребенок вот-вот появится, — бросила через плечо женщина, взбегая по ступеням.
Алек рухнул на стул. Энгус испустил вздох облегчения.
— Я же тебе говорил, что с ней ничего не случится. — Алек поднял кубок и осушил его до дна. — Я скоро стану отцом.
Эдгар хлопнул его по спине.
— Выдающееся свершение, — усмехнулся он. — Скажи нам, Алек, как тебе это удалось? — Брайан и Энгус добродушно засмеялись.
Алек придвинулся поближе к Эдгару, словно желая поделиться секретом.
— Грустно, когда лэрд должен наставлять короля, как заиметь наследника. Но ради благополучия Шотландии я готов дать тебе урок.
Эдгар поднял брови.
— Нет, Алек,
Брайан густо покраснел и приложился к кубку.
Обменявшись шутками, мужчины продолжили беседу. Алек знал, что они так же, как и он, с нетерпением ждут известий о Бриттани, и вдруг почувствовал, как дорога ему их поддержка и дружба. Он с удивлением отметил, что даже присутствие Мактавиша его радует. Энгус доказал свои добрые намерения, предложив ему помощь и поддержку в грядущей войне. Настало время покончить со старой враждой. Кэмпбеллы и Мактавиши должны объединиться.
Наступил рассвет, а Алек все еще безостановочно мерил шагами зал. Его взгляд не отрывался от галереи, а ухо пыталось уловить плач младенца. Но из спальни доносились лишь сдавленные стоны и крики боли. Каждый новый вопль вонзался ему в душу как острый нож. Что-то было неладно. Он видел это по напряженным лицам мужчин, деливших с ним эту медленную пытку.
Наконец, не выдержав, Алек бросился наверх. Не успел он добежать до спальни, как дверь открылась.
— Что с моей женой? — крикнул он пожилой женщине с морщинистым лицом.
— Пошли за священником.
Повитуха вошла обратно в спальню и закрыла за собой дверь.
21.
Алек вглядывался в бледное лицо жены, держа в ладонях ее слабые руки. Глаза Бриттани были закрыты, тело содрогалось от родовых схваток.
Он перевел взгляд с жены на повитуху.
Та встала и направилась к двери, где тихо переговаривались король и Энгус. Алек последовал за ней.
— Схватки продолжались слишком долго, и у нее не осталось сил, — сказала повитуха. — Она умрет, даже если ребенок родится скоро.
— Чем можно ей помочь? — спросил Алек.
Повитуха оглянулась на кровать.
— Я слышала об одном способе, но никогда сама его не применяла.
— Если ты не испробуешь этот способ, она умрет, — сказал Алек, чувствуя потребность хоть что-то предпринять.
Немного подумав, повитуха склонила голову:
— Мне нужна будет помощь.
— Скажи, что надо делать. — Алеку стало немного легче, когда он подумал, что сможет оказаться полезным Бриттани.
Повивальная бабка сплела пальцы обеих рук и велела лэрду сделать то же. Положив его руки себе на живот, она показала, как следует давить. Когда он правильно исполнил ее наставления, повитуха улыбнулась.
— Ты положишь руки на живот своей леди и поможешь ей произвести на свет ребенка.
Алек с сомнением посмотрел на свои руки, потом на повивальную бабку.
— Ее мышцы уже не могут сокращаться сами, — пояснила та.
Алек понимающе кивнул. Затем крошечная женщина решительно повернулась к Энгусу.
— Когда схватки начнутся, ты, Мактавиш, должен будешь приподнять госпожу за плечи, а когда они закончатся, опустить ее на место. Сумеешь это сделать? — Этот вопрос, произнесенный властным тоном, поверг лэрда в изумление.