Год крысы. Видунья
Шрифт:
Лекарь тоже дружески махнул на прощанье, не догадываясь, чем обязан случайным знакомым.
– Ну по крайней мере мы не в розыске, – смягчился Альк. – А у госпожи Два Дубка появилась маленькая пикантная тайна. Может, когда ты в следующий раз сюда приедешь…
– Никогда, – выразительно отрезал вор, подхлестывая корову.
Как назло, стражники у ворот были те же. И за минувшее время успели выяснить,
– Эй, вы! – остановил друзей сердитый окрик. – А этот ваш где, белокосый?
Судя по тону стражника, начальству об Альке не донесли, опасаясь схлопотать по шапке за то, что от растерянности не спросили у него бумагу о чине. Но не без оснований полагали, что подозрительный саврянин может натворить в городе немало шороху, и тогда впустившие его остолопы шапками не отделаются.
– Понятия не имею, уважаемый, – весьма достоверно развел руками Жар. – Мы с ним почти сразу разошлись.
– Вы ж говорили – знакомый ваш!
– Ну да, нанимали его пару раз – сортиры чистить. – Вор мстительно поглядел на живот подруги. – Больше-то он ни к чему не пригоден, с детства на голову больной: то путником себя воображает, то вон дознавателем. Да вы не бойтесь, он смирный! Главное, пива ему не наливать – крысеет…
Рыска, еле сдерживая смех, вовремя приглушила ответное мнение Алька о Жаре и оней заодно.
– Тьфу, придурки, – в сердцах сплюнул стражник. – А мы-то уже… Проезжайте!
Глава 25
Если крыса надолго покинет стаю, то по возвращении ее могут не принять обратно и даже загрызть.
Толком проснуться удалось лишь после полудня, когда облачная пелена раскрошилась на отдельные облачка, белые и пушистые, словно давно не стриженные овечки. Больше всего их было впереди, у горизонта – на макушках леса паслось целое стадо. На севере дожди шли чаще, и это уже начинало чувствоваться: трава выше и гуще, деревья толще и раскидистее, особенно дубы и ели.
– Слушай, Жар… – Рыска, закусив губу, уставилась на друга с таким смущенным и отчаянным видом, что парень аж испугался. – А ты когда-нибудь у вдов воровал?
– Чего? – растерялся тот. – Откуда мне знать, вдова она или нет? Они ж в трауре только полгода ходят, а потом почище девиц веселятся…
– А у сирот?
– Я сам сирота, – огрызнулся Жар. – У бедняков я не краду, если ты об этом.
– Конечно – чего с них взять-то, – поддакнул Альк с Рыскиного плеча.
– И вообще, – повысил голос парень, – я давно уже только по домам работаю. В некоторые как залезешь – сразу вспоминаешь Хольгину заповедь, что делиться надо.
– То есть работа у тебя нужная
– А раньше ты бы меня обокрал? – продолжала допытываться подруга. – Ну, если б мы незнакомы были?
Жар сердито засопел. Вот привязалась! Вообще-то обокрал бы, наверное. Одета хорошо, вон даже в башмаках новых, при корове, личико свеженькое, наивное. Такую грех не пощипать.
– На себя погляди, путничек. – Отвечать Альку было проще, у него самого рыльце в пушку. Даже в шерсти. – Ты ж тоже ничего не создаешь, только делишь в пользу тех, кто больше заплатит. Вон один такой перевел тучи на нашу веску, а соседняя сгорела.
– Купцы тоже наживаются на перепродаже товара, но без них никак. А вот без воров – запросто.
– Без путников тоже! – запальчиво возразил Жар. – Ну подумаешь, шло бы все своим чередом. Мольцы только рады были бы.
– У нашего дара полно иных применений. Можно стать умелым воином. Можно – успешным торгашом. Можно – проницательным советником. Можно – удачливым скотоводом.
– Чего мелочиться-то? Иди уж сразу в великие тсари! – предложил Жар, плохо скрывая досаду.
– Надорвусь, – спокойно возразил Альк. – Слишком много судеб на кону, такое только Хольге ворочать. А что еще умеешь ты?
Рыска уже жалела, что затеяла этот разговор. Надо было поговорить с другом спокойно, наедине, потому что крыс его сейчас только разозлит и все опять переругаются. Ведь девушке придется принять чью-то сторону, а Жар друг, но Альк прав. Девушка вспомнила, как Фесся стыдила задирающихся батраков, и выпалила:
– Вы еще отойдите и померяйтесь!
Спорщики так на нее глянули, что у Рыски возникло страшное подозрение, будто служанка имела в виду вовсе не кулачный бой. Хотя батраки иногда действительно отходили, возвращаясь разукрашенные синяками.
– Он все равно проиграет.
– Ты же сейчас крыса, – презрительно смерил его взглядом Жар.
– Я это учел.
– Ой, смотрите! – На этот раз девушка не пыталась отвлечь внимание, воскликнула искренне. – Озеро!
Впереди и чуть справа из земли на горизонте словно выломали кусок, и на его место затекло небо. Обман выдавали только камышовые островки, о которые сминались отражения облаков. Над ними снежинками кружились белые птицы с черными кончиками крыльев, кричавшие пронзительнее ворон и тоскливей такки.
– Река, – поправил Альк.
– Такая большая? – Рыска привыкла, что через русло Камышовой Змеи можно запросто перебросить камень. А тут разве что с островка на островок. – Это что, уже Рыбка?!