Год любви
Шрифт:
– О господи! Меня пригласили в двенадцать на просмотр! Я должен идти!
– К юному Аполлону и его менеджеру?
Стефан рассмеялся.
– Верно. А я и забыл, что вы тоже там были.
– Кто они такие?
– Высокий блондин – это лорд Оливер Мортимор.
Хлоя вспомнила гордый, красивый профиль Оливера и его величественную осанку, вспомнила, как он стоял и смотрел на проходивших мимо людей.
«Словно весь мир существует только для его удовольствия, – подумала Хлоя, и у нее защемило сердце, когда она представила себе Элен. Глаза Элен слишком ярко сияли, а ее смущенная радость при упоминании об Оливере была слишком
– Вы его знаете? – спросил Стефан.
– Нет. Но его знает моя подруга. А кто такой второй парень, похожий на менеджера?
– Между прочим, вы недалеки от истины. Это Том Харт, сын Грега Харта, когда-нибудь он унаследует всю театральную империю Нью-Йорка.
– А что он делает здесь? – заинтересовалась Хлоя. Харты были известными людьми.
– Бог его знает. Во всяком случае это не имеет отношения к учебе в университете. Он получил место ассистента режиссера в Оксфордском театре и пыжится, изображая великого мастера. Он, по-моему, слишком много о себе мнит. Не успел приехать в Оксфорд, как уже связался с Мортимором младшим и теперь берет его на роль Орландо. Нет, друг другу они вполне подходят – два сапога пара, оба ужасно самодовольные. А я отвечаю за то, чтобы они не выпустили вместо спектакля какого-нибудь безобразия, – Стефан скорчил озорную гримасу и стал похож на мальчишку. – Вот мне и приходится время от времени за ними надзирать.
– Послушайте, а может, вы составите мне компанию? – неожиданно предложил Стефан. – Если у вас нет других дел… Вдруг это окажется для вас интересным? Харт ведь пытается найти Розалинду.
– Отчего бы и нет? – Хлое хотелось убедиться, правильное ли впечатление у нее сложилось от Оливера, да и потом она была счастлива, что проведет еще часок вместе со Стефаном Спаррингом.
Стефан снова легонько прикоснулся к ее локтю, показывая ей, куда надо идти, они спустились по лестнице и вышли на солнце, которое светило ярко, но совсем не грело. Когда они свернули по направлению к театру, Стефан стянул через голову мантию и, свернув ее, сунул себе под мышку. Хлоя положила руки в карманы, с наслаждением чувствуя, как холодный воздух обдувает лицо, и любуясь игрой светотени на каменных стенах. Они прошли по внутреннему дворику большой библиотеки, и Хлоя непроизвольно замедлила шаг, глядя на старинное здание.
– М-да, – проговорил шедший рядом с ней Стефан. – Я миллион раз ходил здесь и все равно могу останавливаться как вкопанный. Конечно, смотря когда… и смотря кто мой спутник или спутница…
Они немного постояли молча, потом Хлоя опустила глаза и заметила знакомую хрупкую фигурку. Элен стояла в проеме большой арки, сквозь которую можно было попасть на Броад-стрит, ее силуэт отчетливо вырисовывался на фоне витиеватого орнамента чугунных ворот. Она держала в руке слишком тяжелую для нее кипу книжек и тщетно пыталась поправить сползавшую с плеча перегруженную сумку.
Хлоя помахала ей и крикнула:
– Элен! Иди сюда!
Элен замерла, и через несколько мгновений они поравнялись с ней. Хлоя со Стефаном Спаррингом… Элен не могла сдержать улыбки. Как это похоже на Хлою: она тут же начала беседовать tete-a-tete [4] с самым привлекательным мужчиной на факультете, по которому сохло
4
Наедине (фр.).
– Я собираюсь обедать, – поспешно сообщила она, не желая им мешать. – Если прийти в столовую пораньше, то не придется долго ждать, а я хочу еще поработать…
– Привет, Элен! – небрежно произнес Стефан. – Мы с вами не виделись с прошлого семестра, так ведь? Ну, как каникулы?
Элен прикусила губу, но это был не тот вопрос, на который непременно нужно было отвечать. Стефан склонил голову набок и прочитал заглавия книг, которые она держала под мышкой.
– Гм… это хорошо. А вот эту читать не следует, – он легко вошел в прежнюю роль преподавателя.
Хлоя порывисто схватила Элен за руку.
– Послушай, мы идем в театр. Хотим поприсутствовать на просмотре: там будут подбирать партнершу для твоего друга Оливера. Пошли с нами! Стефан, правда будет отлично, если Элен составит нам компанию?
– Да, конечно, – без энтузиазма откликнулся Стефан.
Он с гораздо большим удовольствием побыл бы еще немного наедине с этой живой, темпераментной девушкой, и его мало привлекала перспектива оказаться в толпе студентов.
– Правда? – бледные щеки Элен порозовели. – Я буду очень рада пойти с вами. Знаете, Том Харт даже приглашал меня, и мне интересно посмотреть, что у них там делается.
Но покраснела она не из-за этого. Дело в том, что Оливер тоже пригласил ее на репетицию, и случилось это на прошлой неделе, однажды утром.
Он решительно вошел в библиотеку, где Элен сидела, погрузившись в чтение; по залу пронесся шелест: все повернулись и глазели на Оливера. Наконец и Элен подняла глаза. Оливер склонился над ней и, вынув из ее пальцев ручку, поцеловал их. Девушка, сидевшая рядом с Элен, громко ахнула.
– Пойдем, ты будешь моей Розалиндой, – сказал он.
Оливер даже не пытался понизить голос, и его было прекрасно слышно в самом дальнем углу читального зала. Однако никто на него не цыкнул, чтобы он говорил потише.
– Я не умею играть, – пробормотала Элен. Оливер поднял брови.
– И прекрасно! Никогда не пытайся со мной играть, я это все равно пойму.
Он поцеловал Элен так нежно и трепетно, словно они были одни в целом мире. И даже здесь, на людях, Элен бросило в сладостную дрожь от его прикосновений.
– Нет, – задумчиво протянул Оливер. – Ты не притворяешься.
Элен собрала свои конспекты и, точно пьяная, вышла, пошатываясь, из библиотеки.
Оливер шел за ней, щедро расточая ослепительные улыбки студентам, сидевшим в читальном зале.
– Оливер! – прошептала, сотрясаясь от хохота, Элен. – Ну, зачем ты так? Что подумают все эти люди?
В узкое окошко была видна ярко-зеленая лужайка, напоминавшая изумруд в старинном перстне. Оливер привлек Элен к оконной нише и прижал к гладким камням.
– А нам наплевать, что они подумают, – сказал он. – Правда же?
Элен посмотрела на его загорелое лицо, на ровные зубы, за которыми мелькал язык.
– Правда, – кивнула она и в этот момент почти что поверила Оливеру. – Нас это совершенно не волнует.