Год обезьяны
Шрифт:
— Вызовите «Скорую помощь», — тихо предложил Сафаров, обращаясь к генеральному консулу. Тот кивнул атташе, разрешая вызвать врачей.
— Но как вы догадались? — спросил пораженный Мелентьев. — Как вы поняли, что это была именно она?
— Фраза про «дурную наследственность», — пояснил Муслим. — Такое словосочетание могла выдать только женщина, которая последовательно слышала, как его уговаривали сначала дочь, потом мать, потом бабушка. И, конечно, обращала на себя внимание ее резкая смена приоритетов. Почему до убийства Измайлова она так часто ночевала у своей подруги? Я специально узнавал
Альбину колотил какой-то нервный озноб. Не выдержав ее поведения, к ней бросилась Наталья, чтобы помочь несчастной женщине. За ней поспешили остальные. Альбина продолжала что-то бессвязно выкрикивать.
— Вы оказались правы, — подошел к Сафарову потрясенный следователь. — Я даже не мог предположить, что такое возможно. Это самое настоящее чудо.
— Нет. Просто я обратил внимание на некоторые несовпадающие детали. Остальное было делом несложным.
Глава 14
«Первая часть жизни Обезьяны может быть счастливой. Вторая часть — бурной, смутной, и ее планы часто будут рушиться. Третья часть — возможно, спокойной. Но ей грозит одинокая старость. Она умрет вдали от своей семьи, может быть, от несчастного случая».
За столом они сидели все четверо. Это был такой необычный семейный обед. Он сидел во главе стола. С правой стороны расположилась Вера Дмитриевна, с левой — Марина Борисовна, напротив — Наталья. Они сидели за большим столом, и двое официантов подносили им все новые и новые блюда.
— Ты молодец, — громко сказала Радволина. — Я, похоже, тебя просто недооценивала. Как будто ты ничего не делал. Просто сидел в своем номере на кровати и о чем-то думал. Задавал какие-то нелепые вопросы, про двери, крики, опоздания. А сам хитро расставлял ловушки и выяснял, кто и где был. И потом вдруг захлопнул ловушку и поймал убийцу.
— Я бы никогда на нее не подумала, — призналась Наталья, — мне она казалось такой милой и скромной девушкой. А оказывается, внутри ее были такие демоны.
— Представьте себе ее состояние, — напомнил Муслим. — С одной стороны, он разрешает ей оставаться в своей роскошной квартире, и она считает, что вправе рассчитывать на его благосклонность. Она уже строит планы, как переедет сюда из своего пригорода, как будет с ним жить, когда появляется Наташа с таким невероятным известием о ребенке. Конечно, она должна была просто потерять контроль над собой. Он, очевидно, это понимает и поэтому старается говорить тихо, чтобы Альбина его не услышала. Но она услышала все, что должна была услышать. И, как только Наташа выходит, она устраивает ему дикую сцену, настоящую истерику. В это время поднимается Вера. Но он думает, что это еще Наталья, и поэтому быстро открывает дверь. Возможно, он хотел таким образом даже избежать очередной ссоры. Но Вера тоже уходит, и здесь начинается самое неприятное. Они кричат друг на друга, хлопают дверью. И, когда приходит Марина, он уже находится в таком взвинченном состоянии, что ничего не хочет понимать. И когда Марина уходит, между ними,
Альбина снова вынуждена ездить и добираться до своего пригорода. Она умело маскирует свои чувства и никому не выдает своего истинного отношения к случившемуся. Она даже выражает свои соболезнования семье погибшего дипломата. Но в душе у нее по-прежнему все фурии ада. Поэтому она в разговоре со мной допускает несколько незначительных ошибок. Ведь она не профессиональный киллер, и даже такое убийство в состоянии аффекта вызывает у нее нервное потрясение. Она все время думает о случившемся. И поэтому в разговоре со мной невольно выдает себя, цитируя в разговоре Марину или вспоминая, как одна за другой туда приходили дочь, мать и бабушка.
— Даже подумать страшно, что ей пришлось пережить, — задумчиво произнесла Наталья. — Сейчас она в больнице.
— Нам тоже пришлось несладко, — напомнила ее мать. — Мы с ума сходили из-за тебя, когда следователь объявил, что ты пока единственная подозревемая. Мне все время снился один и тот же сон, что тебя увозят отсюда на лошадях какие-то кавказские джигиты, которые затем решают продать тебя в один из западных борделей. Я каждый раз просыпалась в холодном поту, ходила и проверяла, как ты спишь.
— Нужно было с самого начала доверять господину следователю, — усмехнулась Марина, показывая на сидевшего рядом Муслима, — и понять, что это не тот человек, который может отступить или сделать плохую работу. Он настоящий профессионал. Поэтому я была так спокойна, когда узнала, что именно он прилетел сюда проводить расследование. Я была убеждена, что рано или поздно он найдет доказательства нашей невиновности и сумеет изобличить настоящего убийцу.
— Ты была о нем лучшего мнения, чем я, — иронично заметила Вера.
— Да, — кивнула мать, — я действительно была о нем лучшего мнения.
— Это потому, что он тебя не бросал, а меня бросил, — напомнила Вера, — и поэтому я ему не верила. До самого конца не верила. Пока он всех нас не убедил.
— Когда ты возвращаешься в Баку? — спросила Марина.
— Завтра утром, — сообщил он.
— Ты по-прежнему холостой? — спросила она.
— Да. Так и не сумел найти женщину, похожую на твою дочь.
— Раньше нужно было об этом помнить, — проворчала Марина, — а сейчас к ней трудно подступиться. У нее такой огромный штат сотрудников. И она такой важный человек, уже депутат.
— Да, — невесело кивнул он, — жизнь с таким большим чиновником я просто не потяну.
— Мама, — укоризненно произнесла Вера, — может, вы наконец закончите этот десерт и уйдете отсюда, чтобы мы могли нормально с ним поговорить? Неужели ты не понимаешь, как сложно я чувствую себя в твоем присутствии рядом с ним? Мне все время кажется, что он нас сравнивает.
— Нас трудно сравнивать, — возразила мать. — Я уже старая, пожилая грымза, которая должна думать о внуках и у которой все лучшие дни уже позади. А ты женщина в расцвете сил. Тебе только сорок. Ты еще можешь рожать, любить, встречаться, ненавидеть. У тебя все впереди.