Год обезьяны

Абдуллаев Чингиз Акифович

— Ловлю на слове, — улыбнулся он. Сердце все-таки болело.

Потом они прощались.

Прощались как-то странно, осторожно обнимаясь, словно боясь расплескать друг друга, неловко подставляя щеки, словно чужие люди, лишь недавно ставшие друзьями. Обменялись рукопожатием. И потом он уехал. Когда шел к машине, она вдруг поняла, что больше никогда в жизни не увидит его. «Если он обернется, я побегу за ним, остановлю его, — твердо решила она. — Если он

обернется…» Он так и не обернулся. Сел в машину, и автомобиль отъехал.

Он больше никогда не был в Санкт-Петербурге. Ровно через двенадцать лет, в свой кармический год Обезьяны, он умер в небольшом венгерском городке, куда приехал на экскурсию. Тело его перевезли в Баку и похоронили на городском кладбище, рядом с родителями. Говорят, что на похороны не успела приехать его дочь, она в это время отдыхала на курорте во Франции. А может, это только слухи.