Год охотника

Эльдарова Татьяна

*** Другая история

Казалось, Франц и сам был поражён тем, что вслух растревожил пространство воспоминаниями.

Он рассказал в подробностях...

Окончил словами:

– И ничего не осталось... Только пятьдесят три круга на воде... После её гибели я пытался...

Диана (мягко прервала). Я слышала. В ресторане доктор обмолвился.

Игорь Максимильянович вздохнул с облегчением, благодарно. Диане не надо было описывать степень его отчаяния...

Франц. Марк Анатольевич меня реанимировал. Этим, наверное, спас и Лизхен: моя девочка пропала бы в детдоме, её бы поломали. Она

раньше не была такой сильной... Он ещё несколько раз возвращал меня в этот мир, когда я уже работал в других местах: там, где можно было спокойно подставляться.
– Франц усмехнулся.
– Я геройствовал, на рожон лез, как пацан, но так пусто было... ощущение, что всё: старик... что кроме одиночества - до самого финала больше ничего не светит... Глупец!
– Франц окончательно сбросил панцирь, тихо рассмеялся.
– Ну что, свет-Диана?.. Теперь идите в ванну жилетку выжимать.

Диана (оставалась серьёзной). Вы, должно быть, потом много раз думали, почему?..

Франц (кивнул).
– Ещё бы! Я выиграл процесс, но потерял всё... Конечно думал.

Диана. Что-нибудь поняли?

Франц. Не знаю. Может быть, в отместку? Мой подзащитный был чужак, молодой специалист из столичного института. Идей и планов столько - аж искры из глаз! Отслужить бы ему положенные по распределению три года - и смыться, куда душа пожелает. Так нет, форменный переворот затеял. Кому охота работать? Директору? Рабочим? А с ним приходилось. Вот и устроили "хищение". Да что устраивать, там давно всё разворовали. Достаточно было организовать ревизию, а его сделать "козлом отпущения".

Диана. Поражает то, что вам удалось его спасти.

Франц. Не совсем... Ему присудили возместить ущерб. Хотя, спасибо, не посадили... От тюрьмы уберёг. Полетели иные головы, затрещали другие кресла. А мне вот так отомстили... Хотя официально - "несчастный случай".

Диана Яковлевна задумалась.

Он перестал ощущать время.

"Дубинка для интеллигенции", - сказала она тихо, для себя.

Но Франц уловил. Теперь он каким-то необъяснимым образом слышал всё, даже звуки ночи за окном.

Интонация гостьи его встревожила.

– Вам это знакомо?

– Ещё бы незнакомо! А кому из порядочных людей незнакомо?!

– Ну да, когда вас обыскивали и забрали всё, что осталось от записей деда Василисы?..

– А если так?.. Представьте себе: гуляет весёлая свадьба. Гуляет весь день. Под вечер невеста переоделась в легкомысленный сарафан и вся компания высыпала на берег моря. Жених хватает невесту на руки, тащит к воде и вдруг слышит от проходящего пляжника в адрес своей возлюбленной грубое слово, конкретно обозначающее (как тому кажется) стиль поведения девушки. Жених ставит подругу жизни на песок и, ничтоже сумняшеся, бьёт кулаком в толстую морду. Дальше - как по писанному: свалка, милиция, отделение...

Игорь Максимильянович мгновенно пожалел, что его не было рядом.

– Над вами там издевались?

Он был готов заслонить её от какой угодно беды.

– Нет. Хотя, снимая показания, приписывали нам такое!.. Мы весело пытались оправдаться: инженеры, актёры, свадьба, - и так далее. Но объяснений наших просто не слышали. Скорее, наоборот - это действовало

на них, как на верблюда - колючка. А под конец один из начальников подозвал меня к столу, выдвинул ящик, продемонстрировал резиновую дубинку... Иезуитским тоном спросил: "Видите?
– И заверил: - Пока что мы её не можем применить против вашего брата, но вот-вот... Скоро, очень скоро..."

Франц воскликнул:

– Но ведь были свидетели на пляже!..
– И задумался.
– Хотя, я тоже пытался поначалу свидетелей найти...

Диана мягко пожала плечами.

– Игорёша! Скажите мне: за что вы мучите себя? За то, что её нет? За то, что неизбежно остались жить?..

Он по-детски виновато повторил её жест.

– Может, я боялся?.. Вдруг стану счастливым?..

Вот только теперь Диана Яковлевна улыбнулась.

– Бояться не стоит. Юность расточительна, беспечна... Поэтому так беззащитна. А вы должны быть скрягой, потому что богаты: позади - прожитое, и предстоит каждый новый день... Каждый час... Каждая минута...

Франц снова подлил заветный кагор в чашки. Поднял свою.

Диана чокнулась с ним, пригубила.

– Вы - живой, раз любили. Вы были глупый, что боялись: вам уже знакомо несравненное счастье... Вспомните звяканье ложки о первый зуб... Вы вместе преодолели первый пролёт лестницы, ступенька за ступенькой... Вы же поднимали дочь вверх, чтобы она видела всё вокруг с высоты ваших глаз!... Разве не вы помогли Лизхен, - произнесла-вздохнула Диана, - освоиться в огромном, иногда страшноватом, но разнообразном, потрясающем мире?.. Разве не осветила она ваш путь?..

Франц теперь тоже ясно видел, даже в кухонной темноте. Заметил блеск глаз, снял с гостьи очки.

Она выдернула платочек из нагрудного кармана рубашки, не стесняясь, протёрла глаза.

Игорь Максимильянович поразился её слезам.

– Я не могу понять, как оказалось, что вы... одна?..

Диана Яковлевна нежно объяснила, как ребёнку, испуганному призраками ночи:

– Я могу доверить вам эту тайну.
– Она понизила голос до прозрачного шёпота.
– Да ведь сейчас не обо мне речь... Мы ведь сейчас - о вас, голубчик Игорёша...

Франц завладел её ладонями, окунулся в них лицом.

– Нет, и о вас!..
– Он вздохнул.
– Диана...

– Я одна, но не одинока. Человек никогда не бывает один... А старости вообще нет. Есть дряхлость души. Да, это есть. Вот в чём тайна.

Франц заговорил горячо.

– Теперь я понял, откуда у Василисы уменье различать настоящую красоту жизни - от подделки: "Каплю воды - не подделать...".

– Голубчик Игорёша, неужели вы расщедрились на комплимент?.. Но зачем такой пафос?..

– Я не то хотел сказать...
– Он смешался.
– То есть...
– Он вдруг взмолился: - Дайте мне брякнуть глупость...
– Попытался снова, пока решимость не пропала, но вышло очень неуклюже: - Я говорю, что...
– Впервые не находя нужных слов, махнул рукой.
– А, идёмте со мной...

Подвел её к зеркалу в овальной раме. Вместе молча смотрели на отражение двух немолодых прекрасных людей.

Долго смотрели, запечатлевая...

Что произошло?..

"Старости нет!" - Так сказала Диана...