Год полнолуний
Шрифт:
Поднимаясь в восходящих потоках воздуха, сперва первый, а потом и второй лесной вампир коснулись спиной облаков, после чего, качнув на прощание крыльями, повернули в сторону гор. Самые высокие из пиков поднимались над ними, но кровососы и не собирались устанавливать рекорды подъема в небеса. Они бесшумно скользнули над нехоженым перевалом, отвернули к небольшому плоскогорью, покружились в горячих потоках, поднимающихся от раскаленного камня, опять повернули в сторону страны хеленов.
Данила, поначалу пытавшийся показывать дорогу, смирился и пристроился «в хвост» двум живым дельтапланам, лишь изредка выкрикивая:
— Скорее!
С воздуха Срединный хребет показался не столь уж и широким, как при лазании по пещерам; три птицы перемахнули через второй перевал, и внизу обнаружились обширные зеленые леса.
— Нам направо! За мной! — завопил, хлопая крыльями, малыш, но теряющие высоту гиганты отвернули налево, к темной нагретой пашне, над которой белело небольшое облачко.
Работающий далеко внизу пахарь так и не заметил, что у него над головой почти полчаса висели три самые смертоносные из существующих тварей, да и не до того ему было, в небеса таращиться.
Вампиры, забравшись к облаку, наконец-то повернули в указанном Данилой направлении, но очень скоро опять сделали вираж к горячей каменистой россыпи, набрали высоту, направились к другому облаку, проглядывающему над горизонтом, и лишь в поздних сумерках, когда последние из солнц опустились за горизонт, спланировали к дворцу хозяйки границы.
— Здесь, здесь! — горячо зашептал малыш. — В саду ворота. Они невидимы, но я знаю…
Вампиры сделали над садом последний круг на минимально возможной высоте и тут сделали неприятное для себя открытие: оказывается, цель их путешествия, продолговатая поляна между яблонь, охраняется! Там сидели, о чем-то переговариваясь, двое воинов, а еще один прогуливался невдалеке.
Но было уже поздно: с громким шелестом продираясь сквозь ветви, вампиры пошли на посадку.
— Ты слышал, Аристон? — поднял голову один из воинов. — Вроде влез кто-то к нам…
Он встал и обнажил меч. Аристон тоже вскочил, достал оружие, пальцем ткнул в караульного, гуляющего вокруг поляны:
— Здесь стой! И внимательнее! Мы сейчас сад проверим и вернемся.
Вампиры, вцепившись во влажную землю длинными изогнутыми когтями, привычно замерли, завернувшись в крылья, а вот демон, брошенный на землю, обиженно заплакал.
— Ты слышал? — опять закрутил головой Аристон. — Никак ребенок плачет?
— То кукушка-дразнилка, наверное.
Они двинулись на звук, настороженно покачивая клинками, и почти сразу обнаружили лежащего между двух пней самого обыкновенного младенца.
— Великая Геката! — спрятал меч Аристон и подхватил плачущего ребенка на руки. — Кто-то хозяйке малыша подкинул!
— Странно… — Его товарищ прошел дальше в темноту сада, пытаясь хоть что-то разглядеть. — Да нет, сбежали уже.
Он тоже кинул клинок в ножны, развернулся к охраняемой поляне. Но как только воин поравнялся с одним из старых трухлявых пней, тот внезапно зашелестел, раскидывая широкие крылья, быстрым движением сграбастал жертву, сжал ее крыльями со смертоносной силой, выдавливая из легких весь воздух и не давая кричать. Длинные трубчатые зубы впились в горло.
Аристон, которого оглушал вопящий во все горло младенец, ничего не услышал; он вышел на поляну, присел обратно на скамейку.
— Ты посмотри, что я под деревьями обнаружил! —
— Аристон! — подскочил к нему третий сторож. — Аристон, ты чего? Не падай! Эй, ты чего?
Молодой человек свалился со скамейки в траву и распластался, широко раскинув руки.
— Аристон, ты чего? — Караульный попятился, а потом кинулся ко дворцу, громко крича:
— Помогите! Скорее, Аристону плохо!
Послышался стук открываемых дверей, бряцанье металла. Ярко полыхнул факел. Вампиры, не дожидаясь, пока на них набросятся десятки врагов, торопливо заковыляли к единственному доступному сейчас пути — к поляне. Первый из них, прихватив краем крыла плачущего демона, шагнул в «ворота» и исчез, словно провалился в колодец-ловушку: Второй, бросив еще недопитую, но уже мертвую добычу, проковылял следом и тоже растворился в воздухе.
Данила сделал прощальный круг и, часто взмахивая крыльями, устремился обратно в сторону гор.
Сегодня Саша Трофимов впервые вернулся домой в хорошем настроении, не собираясь скрывать улыбку и даже напевая бравурный марш.
После давешнего происшествия на Ояти Синичка никуда не ушла. Она поверила ему, когда он поклялся найти способ открыть проход, поверила сразу, безоговорочно, не задав ни единого вопроса. Может быть, потому, что хотела поверить. Такова женская привилегия: делать выбор. И потом расплачиваться за этот выбор всей своей дальнейшей судьбой. Синичка поверила в него. А Саша в тот миг даже не представлял, как подобраться к своей задаче. Найти способ открыть проход… Он дал клятву под влиянием момента, обуреваемый чувствами. Но Синичка поверила и теперь лишь молча заглядывала ему в глаза и ждала. И продолжала верить.
— Что-то случилось, Саша?
Приподнятое настроение Трофимова было трудно не заметить.
— Да, — кивнул тот. — Что-то очень давно ты не занимаешься самообразованием. Я хочу пригласить тебя в Эрмитаж.
— Мне не хочется, Саша, — тоскливо улыбнулась девушка, но Трофимов был непреклонен:
— Ты видела слишком много «видео» и слишком мало настоящего искусства. Идем.
Как и всякий коренной ленинградец, Трофимов знал о существовании в родном городе множества музеев, но почти никогда в них не бывал. Все время казалось, что когда-нибудь он успеет увидеть всё — и каждый раз это дело откладывалось на потом. Однако Зимний дворец Саша посещал аж дважды: первый раз в двенадцать лет, когда мамочка занималась его разносторонним воспитанием, а второй раз — со своим классом, когда тем же самым занималась его родная 356-я школа. Впрочем, все, что он запомнил из давних посещений, — это оружейный зал и расписные потолки.
Однако общее представление о запасах сокровищницы он имел и потому был уверен, что план его не может не удаться. Впрочем, ради колдуньи Трофимов отказался от вольного брожения, и они с Синичкой присоединились к одной из многочисленных групп, зная, что рано или поздно она приведет к цели.
Молодой, жизнерадостный экскурсовод продемонстрировал своим подопечным древнеегипетские залы, полные посмертных масок, гробов, саванов и даже мумий — Синичка, за давностью лет, на них ничего не почувствовала, — а потом увел в прохладные, обширные эрмитажные подвалы, заставленные древними скульптурами.