Год полнолуний
Шрифт:
Молодой человек поймал ее пальцы губами.
— Как хорошо, что ты пришел…
Саша немного поколебался, потом решительно обнял ее и поцеловал. Журналы громко шлепнулись на пол. То ли от кофе, то ли от усталости закружилась голова. А может, и от поцелуев. Они сжимали друг друга целую вечность, забыв о времени, пока вдруг громко не хлопнула дверь на лестнице.
— Что это? — вздрогнула Синичка.
— Сосед на работу пошел, ему далеко ехать.
— Саш, — она повернулась к окну, — так уже утро!
— Какое утро, темень на дворе!
— Ой, мне бежать
— Стой, шуба!
— А? — Она недоуменно посмотрела на него, на кресло, подхватила шубу, но Саша успел поймать девушку в объятия.
— Куда ты торопишься? Ну подожди немного!
— Я не могу, Сашенька! — Она чмокнула его в губы и решительно освободилась из рук.
— Постой, хоть телефон оставь! Где мне тебя искать?! Как увидеть?!
— В следующее полнолуние, на том же месте.
— Целый месяц?! А раньше?
Она молча сражалась с дверным замком.
— Постой, я провожу.
— Не надо, Саша, нельзя.
Замок наконец поддался, она выскочила из квартиры и тут же вернулась.
— Сашенька, милый, не сердись. Я тоже не хочу расставаться, но надо бежать.
Синичка бросила в сторону окна загнанный взгляд, но все равно шагнула в квартиру и крепко обняла молодого человека:
— Не сердись!.. Постой, ты ведь людей возишь? А ты можешь отвезти нас на остров с двумя факелами? Он здесь, в устье реки. Тогда я смогу в следующий раз снова отпроситься!
— С факелами? Васильевский, что ли?
Вместо ответа она чмокнула его в последний раз и выскочила за дверь.
Проснулся Олег за несколько минут до звонка будильника в полуодуревшем состоянии. Нет, он не наелся мухоморов и не облопался жареной свининой: будучи в своем сне Господом Богом, Олег, как оказалось, не просто не нуждался в пище, а был физически не способен есть. Но уж насмотрелся на разгул страстей досыта, до того, что от зрелища празднества и сам охмелел. Он пел со всеми песни и танцевал под крупными белыми звездами с разгоряченными девками, ощущал нескромные взгляды женщин… Но в конце концов все дорадовались до того, что не вязали лыка и к утру просто рухнули, кто где был, словно вампиры, попавшие под удар священных солнечных лучей. Даже Дьявол забрался в мягкий высокий стог и завернулся там в свой толстый плащ.
А Создатель — проснулся.
Он встал, нажал кнопку будильника, сладко потянулся. Голова гудела, как с похмелья. Похоже, мухоморы вредно не только есть — на них и смотреть опасно. Потом Олег отправился на кухню, заглянул в холодильник и отрезал толстый шмат колбасы: после бурного ночного застолья хотелось прожевать что-то реальное. Потом поставил на огонь кастрюлю с молоком для каши и чайник. Отошел к окну.
За покрытым изморозью стеклом кружились снежинки. Вяло и неторопливо. Так ведь двор-колодец. А на улице наверняка ветрюга хлещет. И снег, несмотря на холод, мокрый и липкий. А еще — грязно-бурый, вылетающий из-под колес машин и насмерть
Хотя рамы и были оклеены на совесть, от окна все равно тянуло холодом. Зима. В квартире такой холод, что Танюшка уже почти месяц с головой под одеялом спит. Как только не задыхается? Вот бы забрать ее с сынишкой в свой сон хоть на пару часов! Отогреться, позагорать, подышать свежим воздухом. Искупаться в теплом прудике, наконец! Но — никак. А жалко. Так хочется подарить своим капельку лета…
Олег залил кипятком растворимый кофе, убавил огонь под молоком и понес чашку в комнату. А когда жена замурлыкала от бодрящего аромата, предложил:
— Давай в Ботанический сад сходим? В тропическую оранжерею?
— Пошли, — немедленно согласилась Таня. — Только когда? Ты работаешь каждый день чуть не до полуночи!
— Ну как на выставку наши ювелиры свалят, так и отправимся. Прогуляю пару деньков — никто не заметит.
— Ура-а! Папка дома будет! — Танюша выпростала из-под одеяла руки, призывая мужа в объятия. — И когда выставка?
— Через пять дней. — Олег прижал правую руку к груди, а левую клятвенно вскинул над собой. — Пять дней, а на шестой — гуляем!
МАРТ
Деревню они покинули только на второй день. Точнее — ночь. После бурного празднества селяне зашевелились только к вечеру. Вставали. Покачиваясь, подбирались к столу, жадно отпивались соком, уже начинавшим бродить после двухдневного пребывания на солнцепеке. Сил пожевать жареной свинины хватило только у пяти-шести человек. Остальные просто расползлись по избам, где, по всей видимости, попадали в постель. Про гостей никто и не вспоминал. Восседая во главе «банкета» в гордом одиночестве, Создатель обозревал место торжества, больше похожее на поле битвы, и откровенно скучал. Наконец из стога выполз слегка опухший Дьявол. Встретившись с Олегом взглядом, слуга мгновенно угадал желание повелителя, и через двадцать минут оба они уже покачивались в седле.
Ночь в здешнем мире отличалась покоем: ни единого звука, ни малейшего шороха. Глухой топот копыт по мягкой дорожной пыли разносился словно грозный голос тамтама, а дыхание коней напоминало оглушительный рев драконов. Вверх-вниз стремились десятки крупных звезд, размером заметно уступающих земной Луне, но по яркости весьма ее превосходивших, и поля вокруг были освещены куда лучше питерских полуночных улиц. Воздух казался прохладным, но не морозным. Просто тело отдыхало от избытка солнечного тепла.
«Ай да я, ай да молодец, — подумал Олег, — классный все-таки мир придумал. Курорт. Самому себе завидно. Целый мир, да такой прекрасный! И я — его Создатель!»
В ночной тиши они благополучно миновали две спящие деревни, но вскоре над горизонтом взметнулось ослепительное светило, потом еще одно, еще, и настал день. А вместе с ним и безмерный восторг жителей третьей деревни.
На этот раз буйный праздник не вызвал у Олега энтузиазма. Понаблюдав, как объевшиеся мухоморов селяне быстро теряют разум, он пересел за стол к слуге: