Год полнолуний
Шрифт:
— Откуда у этих дикарей флейта?
— Я не знаю, что такое «флейта», Создатель, а играют они на рожке.
— Не может быть!
— Пастуший рожок. Его вырезают из молодой ольхи и покрывают костным лаком.
— Неужели можно так красиво играть на обычной деревяшке? — не поверил Олег.
Дьявол молча пожал плечами и направил коня в гостеприимно открытые ворота.
Частокол огораживал участок немногим больше обычного питерского двора-колодца. Тем не менее на этом пространстве уместилось почти два десятка бревенчатых изб да еще полсотни яблонь. Как ни странно, посреди этой полудеревни-полузаставы поместилась
Правда, за столами пока сидели лишь пара совсем уж дряхлых стариков да одна ветхая бабка. Все остальные жители водили хороводы: мужская часть населения — вокруг молодого парня, перепоясанного оранжевым шарфом и стоящего на табурете, а слабый пол кружил вокруг девчушки лет семнадцати, одетой только в короткую алую сорочку. Украшали девушку две красные ленточки в длинных золотистых волосах и еще одна желтая — на поясе.
Хороводы притирались друг к другу. Танцующие соприкасались спинами, каждый раз вздрагивая, словно от укола, а увлекающая их в движение мелодия, тронувшая души путников, рождалась действительно из деревянного рожка. Правда, на простеньком инструменте играл не юный пастушок, а вполне солидный мужчина, лишившийся где-то правой руки почти по локоть.
Музыка резко оборвалась, тут же раздался громкий хохот: под ободряющие крики и улюлюканье окружающих крепкий, высокий паренек развернулся к бодрой старушенции, с которой его угораздило соприкоснуться спиной, замялся, оглядываясь в поисках поддержки, но, следуя правилам неизвестной игры, обнял бабульку и крепко поцеловал. Все были так поглощены происходящим, что всадников хозяева не заметили и стали снова собираться в хоровод.
Дьявол хмыкнул, позволил коню сделать пару шагов вперед, едва не сбив с ног одного из мужчин. Тот недовольно попятился, вскинул глаза, округлил их и только после этого закричал:
— Смотрите!
Дьявол неторопливо выехал в центр площади. Олег — следом за ним. После минуты мертвой тишины к селянам стало приходить понимание.
— Создатель… Создатель… — побежал по рядам шепоток. Возникла негромкая суета. Словно сама собой, появилась блеклая ленточка в руках девушки, стоявшей в центре хоровода.
Зеленоглазая красотка боязливо приблизилась к Создателю и повязала ленточку ему на колено. Упругие девичьи груди сверху оказались видны до самых кончиков острых розовых сосков.
— Счастье вошло в открытые ворота нашего поселка! — почти прокричал высокий, чуть хрипловатый голос. — Сам Создатель пришел на свадьбу моей дочери!
«Ну да, — вспомнил Олег, — это же свадьба».
Он спешился, глядя в изумрудные глаза невесты. Девушка смутилась, опустила голову. Длинные мягкие волосы, словно струйка воды, скользнули по плечу вперед, под тонкую сорочку, в выемку меж соблазнительных холмиков.
Надо же было такое платье для невесты выбрать!
Девчушка отвернулась, побежала назад, на свое место. Шелковая ткань плотно прилегала к коже, подчеркивая линию бедер. Невеста словно хвасталась своим телом: вот эти крепкие груди теперь будет сжимать ладонь моего мужа, эту бархатную кожу целовать, эти покатые бедра миловать. Эти стройные ножки раздвинутся, впуская…
Создатель отвернулся, кинул повод услужливо подскочившему мальчишке, пошел к столу. Ему страстно
Хороводы распались, селяне устремились к выставленным яствам. На опустевшей площади остались только двое. Она и он. Парню на вид казалось лет двадцать, не больше. Самый обычный мальчишка: старательно причесанный, невысокий, угловатый. Именно он снимет сегодня с девочки сорочку, сожмет пальцами напрягшийся сосок, коснется его кончиком языка… Парень внимательно разглядывал свои ноги, но время от времени не выдерживал и выстреливал коротким взглядом в сторону невесты. На ее пунцовых губах каждый раз появлялась улыбка, хотя на жениха она вовсе и не смотрела.
Здешние жители за столом больше шутили и разговаривали, чем наедались грибами, и бурной ночи не предвиделось. Если на молодых и обращали внимание, то только в форме совета: «Не спешите, у вас еще вся жизнь впереди, никуда друг от друга не денетесь… Отвернись, отвернись, еще насмотришься… Намилуетесь, еще и надоесть успеет…»
Однако на небе оставалось все меньше и меньше ярких солнц — вместо них ввысь поднимались крупные, но совершенно блеклые звезды. Стол тоже постепенно пустел. В конце концов один из мужчин поднялся и уже знакомым хрипловатым голосом попросил:
— Благослови, Создатель, этих молодых на счастливую жизнь!
Жених с невестой встали перед Олегом, наконец-то соединив руки. Тонкая материя, словно наэлектризовавшись, плотно облепила девушку, открыв и подчеркнув каждый, бугорок, каждую линию. Даже ямочка пупка проявилась ко всеобщему обозрению. Стало видно, какое прекрасное тело доставит наслаждение везучему мальчишке… Он раздвинет в стороны тонкие лямочки, обнажая плечи, и сорочка упадет, лишенная всякой поддержки. Руки его скользнут по прохладному, отзывчивому телу — вскинет голову, закрыв глаза, девушка, станет прерывистым ее дыхание… Никаких трусиков на ней нет и в помине. Курчавый пушок внизу живота, слегка расставленные ноги…
— Разве можно благословлять по ночам? — деревянным голосом спросил Создатель. — Я сделаю это завтра.
Окружающие взорвались радостным смехом, набросились на молодых и растащили их в стороны. Перспектива продлить праздник еще на день, а заодно потомить лишнюю ночь жениха с невестой селян только обрадовала. Шутки-прибаутки сыпались горохом. Но чья-то предусмотрительная рука в это время уже закрывала ворота. Промелькнули наконечники копий, хлопнула воротина сарая, тут и, там вспыхивали желтоватые огоньки в окнах домов — поселок готовился ко сну.
Создателю для ночлега отвели большую светлую горницу с тщательно отскобленными полами, занавешенными окнами и одной широкой кроватью посредине. Похоже, эти покои готовились для молодоженов. Олег задул лучину, разделся, лег на постель. Матрац был соломенный, но мягкий, еще не свалявшийся. Его явно только что набили.
Господь вытянулся во весь рост, раскинул в стороны руки, закрыл глаза. И перед мысленным взором опять увидел невесту. Ее тонкие брови, точеные ушки, изумрудные глаза. Острые девичьи груди с розовыми сосками, покатый изгиб бедра, стройные ножки. Мягкий пушок внизу живота… Создатель перекатился с боку на бок; но ведь это он ее придумал, он! Почему же она достается какому-то угловатому недоростку?! Такая красивая, юная, нетронутая…