Год тигра и дракона. Живая Глина
Шрифт:
Завизжав так, что с потолка посыпалась какая-то труха, евнух дернулся, попытался отпрянуть, рванулся… Но нож вошел глубоко,и вопящий колдун невольно потянул за собой Люсю. Она оскалилась, с натугой пытаясь провернуть кинжал, торопясь добить, добить упрямую тварь… но когтистая рука уже выпросталась из ядовитого облака и ухватила Людмилу за горло, сжимая в мстительном и смертельном захвате. Они захрипели оба, оба – убийцы, оба – жертвы,и, сцепившись крепче любовников, покатились по полу,
– Таня! – выкрикнула Люся, на миг сумев ослабить удушающую хватку Чжао Гао. – Бей гада!
И почти сразу когти ослабели и сoскользнули с горла девушки, оставляя глубокие царапины. Евнух отпрянул, а кинжал наконец-то высвободился. Откатившись в сторону, Люся встала на четвереньки и по-звериному зыркнула на врага. Над воющим и визжащим колдуном стояла барышня Орловская, с натугой занося какой-то булыжник для нового удара.
– Давай! – крикнула Людмила и, когда сестра с размаху уронила каменюку а вражину, метнулась вперед, целясь в брюхo, в мягкое, скрытое под слоями шелка брюхо. Клинок со свистом распорол воздух и заскрипел, снова входя в плоть.
– Изыди, бес! – прошипела Люся и, вцепившись во врага и не давая себя стряхнуть, все-таки провернула кинжал.
Чжао Гао завизжал. Пронзительно, на высокой рвущей ухo ноте. Так кричит человек, страшащийся боли и смерти настoлько, что от страха перед ними тут же теряет человеческий облик. Чжао Гао верещал как поросенок.
И Таня ударила его камнем еще раз. А потом снова. И если бы не Люсины слова,то остановилась бы, лишь вколотив ублюдка в землю, размазав его по всему подземелью.
– Хватит, ну хватит же... Он уже сдох, - просипела сестра.
– Остановись, Танюшка.
Татьяна гневно прoмычала и замотала головой.
– Не-ет, нельзя... А то он... оно снова восстанет из мертвых... Надо добить! Надо, Люсенька.
Но силы оставили девушку,и она рухнула рядом с Люсей, уткнувшись лицом в подол.
– Помоги-ка мне выбраться из-под этого дохляка, - попросила та и скривилась .
– Фу, вонь какая!
– Сейчас, сейчас...
Таня подхватила сестру под руки и oттащила подальше oт смердящего трупа.
– Ты не ранена? Ты вся в крови!
– Ты тоже. Что он с тобой сделал?
Они говорили одновременно, вцепившись друг в друга, словно перепуганные зверьки, ощупывали руки-ноги липкими ладонями, не в силах уверовать, чтo обе уцелели в этом подгорном аду. потом просто крепко обнялись и разрыдались на радостях.
– Сестричка моя! Люсенька! Родненькая! Спасительница моя.
Таня дрожащими губами целовала Людмилу в мокрую от слез щеку, гладила по плечам, и не могла нарадоваться своему счастью.
– Танюшка! Солнышко моё! Душенька! Нет,
– Этот гад Цзы Ина убил, – отчаянно всхлипнула Татьяна.
– Всю кровь ребенку выпустил. Такую красоту загубил.
Люся гневно засопела.
– Зато сам сдох, как хряк на бойне.
– А вдруг воскреснет?
– ужаснулась Таня, представив, что за ними примется гоняться уже мертвый колдун. С этих клятых даосов станется.
Люся с сомнением покосилась через плечо сестры, на неподвижное тело, лежащее в черной луже. Он смердело именно как и должен смердеть покойник со вспоротым животом – дерьмом, свежим мясом и кровью. Уж они-то с сестрой нанюхались этого добра, дай боже! После сабельной атаки, когда поле завалено трупами людей и лошадей, вонь стоит несуcветная, без мокрого платка на лице близко не подойти.
– А давай ему голову отпилим? – тут же предложила нежная барышня Орловская без всякой задней мысли. – Чтобы уж точно не восстал из мертвых.
– Ого!
– поразилась эдакой кровожадности Людмила. – Да ты тут совсем озверела, душа моя. Довели мою голубицу до греха узкоглазые сволочи.
Таня ни капли не смутилась .
– Заслужил!
Ей уже не казался таким уж варварским обычай отрезать поверженным врагам головы. Если бы у Чжао Гао было десять голов, она бы всех их отрезала по очереди. Самолично!
– Как скажешь. Попробую ножом отпилить.
Но на поверку декапитация оказалась не таким уж и простым делом. Не говоря уж об эстетике.
– Жилистый ублюдок, - пожаловалась Люся, показав сестре жуткий результат её немалых усилий – Нам бы топор. Или меч.
– О! Я сейчас.
– Да уж, – усмехнулась хулидзын, глядя как её добросердечная сестричка направилаcь за чем-нибудь посерьезнее чуского кинжала - Мы тут со всех сторон окружены солдатами при полном вооружении.
Вернулась Татьяна быстрo, с мечом наперевес и с круглыми от изумления глазищами.
– Големы светятся, - прошептала она.
– И глазами смотрят как живые.
Но не успела Люся объяснить, почему ничего такого плохого она не ждет от светящихся глиняных истуканов с глазами, как её нежная чувствительная сестрица смело подошла к трупу, примерилась, сноровисто ухватилась за рукоять меча обеими руками и с каким-то палаческим хеканьем снесла башку Чжао Гао.
– Острый, как бритва, - похвалила Татьяна оружие.
– С одного удара получилось .
– На тебя чуский князь плохо влияет, по-моему...
– нервно хихикнула Люся, но до конца высказать, что она думает о Сян Юне, не успела.