Год ворона, книга первая
Шрифт:
Взгляд «правой руки комэска» приобретает заметное мечтательное выражение, и скользит по моей фигуре, задерживаясь чуть ниже пояса. Мдя… А потемкинские деревни были так близко…
Я молча и сосредоточенно завинчиваю бутылку, засовываю ее в карман штанов. Извлеченный дозатор небрежно кидаю в стену, откуда он рикошетит точнехонько в мусорное ведро, и гордо покидаю кабинет. Врезать бы дверью на прощание, но смысла нет. Люба-то ни в чем не виновата.
После принятого лекарства голова работает как надо. Факты, что с похмела казались разрозненными и совершенно бессмысленными, начинают укладываться
Вылетаю на улицу. Вовремя.
Котельникова не видно. Но напротив того места, где я оставил их с Милой стоит, переместившись от ментовского офиса, патрульный УАЗик. И не просто стоит, а пытается завестись, приняв на борт нового пассажира. Если совсем уж точно — то пассажирку. Сквозь стекло вижу девчонку. Бобик чихает двигателем, но упорно не заводится.
Ах вы ж падлы, суки гребаные! И это последняя четкая яростная мысль, которую я додумываю. Дальше на рефлексах. Дергаю за ручку незаблокированной дверцы машины, из нее выпадает милицейский сержант. Написано же, не прислоняться! С размаху бью ногой в толстый бок и корчусь от боли — это напоминает о себе ночная драка с амбалом. Такими темпами скоро костыли понадобятся! Впрочем, сержант охает, закатывает глаза и вставать не собирается, всем видом показывая, что ему хватило.
— Аааа! — кричит над самым ухом Мила. А я вижу направленный мне в лицо ствол пистолета. ПМ — вещь на вид не страшная. Даже довольно симпатичная. До поры. Солнце светит в спину, и видны даже нарезы в стволе.
Снова верещит девчонка, ствол уходит чуть в сторону… А мне больше и не надо! Вбрасываю себя одним рывком в машину. Правой — руку с пистолетом на контроль. И со всей дури обрушиваю початую бутылку, на кепку второму. Ребро неподдельной «Хортицы» вступает в соприкосновение с хлипеньким милицейским сукном. Побеждает гордость отечественного алкопрома — второй мент откидывается на кресло. Потеряв вслед за совестью и сознание. А бутылка цела-целехонька, есть бог на свете, зуб даю!
Вылетаю из машины, беру за шкирку выпавшего сержанта, затаскиваю в салон. Предупреждаю, чтоб не дурил. Тот, глядя на недвижную тушку боевого товарища, сопротивляться и не пытается.
Залезаю к Миле на заднюю сидушку. Продолжаю действовать на навыках и рефлексах. Но теперь уже не спортивных, а оперских. Поднимаю с пола выпавший пистолет. Обшариваю ментовские карманы. Выкладываю между собой и Милой всю добычу. Как в том фильме — ксивы, бабки, два ствола. Пока что не дымящихся… К ним, до кучи, ключи от бобика.
Теперь можно и оглядеться. Обе личности мне знакомы. Поселковые ППС-ники на базаре бывают часто, а там мимо меня не пройдешь. Так что, дорогие мои Василь и Серега, будем с вами общаться как со старыми приятелями.
— Кто девчонку приказал взять? — спрашиваю, ткнув сержанта в затылок бутылочным горлышком. Тот вздрагивает, приняв его за ствол.
— Так хто? — отвечает нехотя, — Котьельныков подзвоныв.
— Не начальник ваш? Точно?
— Та ни! Котьол! Вин же нас так постийно пиднаймаэ, мы дивок типа
Похоже что мент не врет. Да и про Котельникова я подобное слышал, городишко-то маленький. Что он малолеток к себе до хаты затаскивает и пользует. Девки потом, естественно, молчат — в Русе с её провинциально-сельскими нравами для малолетки прослыть изнасилованной все равно что носить плакат «У меня СПИД!». Менты разбираться не будут, зато окружающие станут шарахаться, как от чумы… А «дядя Сережа», как говорили, кому денег потом дает, кого просто обедом накормит… Вот и молчат девчонки, как рыба об лед…
Ни хрена опять я не понимаю, чего Котельников, или кто там за ним стоит, от Милки хочет на самом деле. Но это уже потом. Проблемы решаем по мере их актуальности. А сейчас самая актуальная — два побитых мента. Но она, на мой взгляд, вполне разрешима.
— Ну шо, хлопцы! — говорю голосом сурового старшины. — Ксивы ваши со шпалерами я с собой заберу. — Да не ссыте, не навсегда. Будете вести себя разумно, завтра позвоню, скажу где их спрятал. Шум подымете — из органов вылетите. На базаре место контролера освободилось, так что один уж точно без работы не будет… Как поняли, братья, прием…
— Та ясно, Витю! — отвечает, очнувшись Василь. Он, хоть и за рулем, но старший среди двоих. — Шо ж ты не казав, шо дивка твоя? Мы б домовылысь! А то зразу спецназом махать, як у своей Югославии…
Ага, договорились бы вы со мной, как же… Ну да ладно, главное решено, а дальше уж как кривая вывезет.
— В общем, вы пока сидите тише воды, ниже травы. Ничего не видели, ничего не слышали. Если все будет нормально, завтра позвоню, скажу, где майно забрать. Уяснили?
— Та отож!
— Телефон свой мобильный черкни. Только без глупостей! — протягиваю Василю вместо бумаги двухгривенную купюру и ручку, обнаруженную в заднем кармане спинки. Тот неудобно пристраивает деньгу на ладони и, сопя, рисует цифирь.
В обнаруженную в том же кармане грязную холщовую торбу укладываю трофеи, а вслед за ними и «Хортицу»- чудодейницу. Выскальзываю из машины. Оглядываюсь. Наш скоротечный боеконтакт прошел без внимания окружающих — от десятка тусующихся на остановке ментовоз закрывают маршрутки.
Котельникова нет в поле зрения. Слинял, вызвав ментов… Мила так и сидит в машине, сжавшись от ужаса. Блин, привыкать пора! Попала в колесо — пищи, но бежи! Хватаю ее за локоть, и выдергиваю из бобика.
— Уходим, бегом марш!
«Бегом марш» у меня получается не особо, но мышцы разогреваются, и боль отступает. Мы проскакиваем между заборами, врезаемся в густую стену кустарников, и, проломившись сквозь колючие ветки, скатываемся на дно неглубокого овражка.
Места эти мне знакомы. Тихие места, спокойные. Аэродром готовили к войне не понарошку, а потому здесь вокруг — сплошные заброшенные военные сооружения. Пулеметные точки без пулеметов, кабельные колодцы и прочая железобетонная хрень, которой нашпигованы подходы к бывшему стратегическому объекту. Даже если хлопцы не сдержат слова и настучат, пусть попробуют найти! Тут черт ногу сломит! В просвете между листьями сереет полукруглая верхушка НУПа — необслуживаемого усилительного пункта связи. Идем туда.