Год Ворона

Рагимов Михаил Олегович

Пока бойцы изыскивали подручный транспорт, чтобы не топать до импровизированного аэродрома пешкарусом, Пашкин, убедившись, что все его электронно-вычислительные трофеи собраны и должным образом упакованы, прохаживался по двору, с интересом рассматривая историческую твердыню. Быстро нагулялся, присел на ступеньки и закурил.

Брезгливо протиснувшись меж сидящими под присмотром двух караульных связанными по рукам и ногам пленными, на середину двора солидно, по-медвежьи переваливаясь на коротких лапах, вышел серый с рыжиной щенок. На нем был светлый ошейник

из мягкой хорошо выделанной кожи, на котором поблескивал прямоугольник металлической таблички.

Щенок остановился перед Пашкиным и два раза тявкнул. Тявканье у него оказалось на удивление хриплым и басовитым

– А это что еще за явление?
– поднявшись со ступенек, спросил Пашкин.

– Кавказец, - ответил один из штурмовиков.
– Вольер засекли биосканером, когда на стену вышли. Зверюги здоровые, как телята. Породные. Видно, кто-то из главарей увлекался. Ухожены - мама не горюй.

– Сколько их там было?

– Взрослых - двое. Кобель и сука. А у нее штук пять щенков. У суки вольер был открыт.

– Убили?

– Без вариантов. Она же ни здрасьте, ни до свидания, молча в горло пошла. А этот бандит, видать, в щель пролез...

Пашкин взял щенка за передние лапы и потянул к себе. Тот заворчал и уперся в землю, словно заупрямившийся осел.

– Кто в собаках разбирается, сколько ему?

– Месяца три.

– Смотри, бирка на ошейнике. Серебряная. И надпись. По-арабски. Ариф. Свирепый стало быть ...

Услышав свое имя, щенок рыкнул, дернулся в сторону и попытался вцепиться Пашкину в руку.

Майор неуклюже взял щенка на руки. Тот зарычал и снова попытался его укусить, но, потерпев неудачу, примирительно заворчал.

– С характером. Наш товарищ!
– сказал подошедший Колчин.
– Ну ладно, передача ребятам о зверятах закончена. Мужики обнаружили гараж, в нем три джипа, так что грузимся и, как говорится, из Турции с любовью...

– Зверя с собой возьму!
– сам себе удивляясь, заявил вдруг Пашкин тоном, не допускающим возражений.

Весь жизненный опыт общения с домашними животными у него был ограничен хомяком, которого одноклассник пару раз оставлял на каникулах. В собаках он разбирался примерно так же, как известное харамное животное в халяльных55 цитрусах. Но вот так просто взять и оставить этого забавного в своей щенячьей свирепости зверя он почему-то не мог.

Словно почуяв мысли майора, Ариф довольно ворчнул и небольно тяпнул его за палец.

13. Правильный олигарх

За лобовым стеклом "Порш-Кайена" мелькают деревья. Короленко ведет машину, не оглядываясь по сторонам. Вслед за нами пылит "УАЗ-Патриот" с тонированными стеклами и эмблемой холдинга на дверях. Стекла в "Порше" - пуленепробиваемые. Не такой уж, похоже, тихий район...

Сижу на переднем пассажирском кресле, курю. Сзади, к огромному моему недовольству, трутся плечами еще не пришедшие в себя и не соображающие пока еще что к чему Мила и Алан.

Рядом со мной за рулем - дядя Леша. В прошлом командир отдельной разведроты, однокашник

и друг отца, непременный участник семейных торжеств. Затем - Алексей Петрович, подполковник в отставке, руководитель секции рукопашного боя, у которого я несколько лет занимался перед поступлением в Одессу. Выпустившись, узнал, что они с женой уехали куда-то на Брянщину ...

В ответ на просьбу о помощи по телефону он лишь спросил:

– Ты с криминалом связался?

– Нет. Все сложнее...

Больше вопросов дядя Леша не задавал. Приехал один, минут через двадцать. При виде моей "спецгруппы", поднял бровь, но, ничего не комментируя, под взглядами ошалевших хозяев погрузил всех в машину.

Не успеваю как следует насладиться упругой кожей сиденья, которое, по ходу дела, тихонько делает массаж спины и филея, как перед нами, преграждая дорогу, возникает глухой темно-коричневый деревянный забор метра в три высотой, справа и слева исчезающий в глубине леса. Створки массивных ворот, подчиняясь сигналу незримой охраны, разъезжаются в стороны, и мы... продолжаем ехать по лесу, где, кроме отличной асфальтированной дороги, никаких следов человеческого присутствия. Такие именьица в штатах, а особо в Европе, может себе позволить далеко не всякий миллиардер ...

Минуты через три кортеж выскакивает на опушку, где на берегу небольшого живописного озера, даже скорее болотца, стоит массивный трехэтажный дом с большими окнами и скошенной черепичной крышей.

Короленко тормозит напротив застекленной веранды и, не глуша мотор, выскакивает из машины.

– Клюев!
– кричит он в сторону "Патриота".
– Машины в гараж, сами - в расположение. А ты, гражданин Верещагин, - оборачивается Петрович ко мне, - бери свою молодежь, и для начала - на водные процедуры. Ужин через полчаса. Людмила Васильевна, проводите!

Узнаю дядю Лешу...

На лестницу выплывает дородная женщина лет сорока пяти. Она степенно кивает кивает хозяину, поворачивается к Миле и Берковичу, которые ошалело топчутся у машины, улыбается.

– Дядь Леш, можно я пока что без "водных"? Поговорить бы...
– честно говоря, я до конца еще не решил, какую версию выдать старому другу отца. Наплести про то, что я спасаю девчонку от вездесущей квартирной мафии, или же рассказать правду.

Меняются времена, и люди меняются вместе с ними. Кто знает, может, подполковник запаса вместе со своим холдингом с потрохами выкуплен каким-нибудь Евросоюзом, и тут же сдаст меня с Берковичем "куда следует".

Троица скрывается в недрах дома. За открывшейся дверью мелькает оббитый деревом предбанник. Надеюсь, что париться молодежь будет все-таки по отдельности ...

Мы с хозяином проходим в просторный холл с трехэтажным, под самую крышу, потолком, и располагаемся в углу, где рядом с баром стоят массивные кожаные кресла. Петрович плескает себе какого-то, судя по этикетке, очень неплохого коньяку, шинкует вынутый из холодильника лимон.

– Будешь?

Сглатываю мигом скопившуюся слюну и, собрав остатки воли, мотаю головой: