Годен к строевой!
Шрифт:
Страшно. Ведь они оставили свой наряд и топают где-то на границе части и поселка Киржи.
Парочка приближалась к освещенному пятаку. Фонарь, зараза, ярко горит. Обходить далеко, но ведь нет никого. Сейчас они быстренько.
Неожиданно что-то металлическое задело об асфальт. Фрол обернулся на здорового. Не он ли ломом скрябанул? Нет вроде.
– Тише!
– цыкнул Валетов, и оба замерли прямо в середине светлого пятна.
– Нас видать со всех сторон, - забеспокоился Леха.
–
Они снова вошли в тень и тут увидели здорового мужика с ломом в одной руке и стеклянной трехлитровой банкой в другой.
– Товарищ прапорщик, - расплылся в улыбке Простаков.
– Так это вы! А мы подумали, какие плохие люди. Вы куда идете?
Поколеновяма глядел на бойцов с напрягом и молчал, зато Леха разговорился. На него находило иногда, обычно не к месту.
– Вот и лом у вас такой же, как у меня. А чего вы стоите?
Прапорщик звонко перднул.
– Прочь с дороги, суки! Одна половина ночи принадлежит мне, другая - разведке!
Рядовой Валетов подошел вплотную к старшине роты.
– О-о-о, товарищ прапорщик, вы не в меру приняли да еще и обоссались. Куда же это в таком виде?
– К жене, суки. Спать.
– А банка с… - Фрол разобрал, что там, -…с огурцами откуда?
– Солдат, почему не в люльке, ебть?!
– Я в наряде, товарищ старшина.
– Где мы?
– Аэропорт.
Простаков обошел прапора сзади и стал жужжать ему в ухо.
– Да, - хрипло протянул он и неожиданно взмахнул в воздухе ломом, словно веточкой. Фрол едва успел присесть.
– Слышу, транспорт взлетает. Солдат, я тебя прошу, возьми фонарь, освети мне путь.
– Какой фонарь?
– не въехал Леха и по-детски хихикнул.
– Вот этот.
Неожиданно прапорщик локтем вписал Простакову под глаз, тот отлетел, не успев увернуться. Лом в его руке дрогнул, но Поколеновяма действовал быстрее, он отбил инструмент, что держал в руке Простаков, своим оружием и наставил конец лома на ночного странника.
– Не положено вам, товарищи солдаты, здесь гулять, - продолжал он вялым тоном.
– Распоясались, суки.
Фрол шептал, как молился:
– Леша, не надо.
Простаков отбросил инструмент в сторону. Железка звякнула. Одной рукой он стремительно отвел от себя лом, а другой въехал прапору прямо между глаз. Голова дернулась назад, а затем тело тихо обмякло.
– Что ты сделал!
– негодовал Валетов, кружась вокруг неподвижно лежащего тела.
– Он ничего не вспомнит, - Леха взял прапорщика за ноги и рывком забросил на гаражи. Тело гулко ударилось.
Валетов подошел и поднял банку с огурцами.
– Так вот ты какой - разбой на дорогах.
–
– И от фонаря далеко. Мы в тени.
– И чего мне делать? Замок ломать?
– Слушай, ты есть хочешь?
– Хочу.
– Ну так нечего рассуждать.
Вставив лом в дужку замка, Леха навалился на образовавшийся рычаг всей своей массой.
Бздриньк.
– Йес!
– воскликнул Фрол, отскакивая в сторону, чтобы не получить падающим на асфальт замком по ногам.
– Уф, - выдохнул Леха.
– Неужели тебе тяжело?
– Есть немного, - пожаловался Простаков, но товарищ не слушал.
– Так, теперь внутренний. С ним тяжелее.
– Если Большебобов узнает, нам конец.
– Перестань. Каким образом? Поддень вот тут и выворачивай дверцу.
Щель действительно имела место быть. Для того чтобы раскурочить дверь, Простакову пришлось попотеть. Он кряхтел и упирался, но после каждого захода дверь неминуемо давала слабину.
Со скрежетом и лязгом разрывая оказавшиеся на беду слабыми металлические листы, Простаков отодрал дверь от внутреннего замка, оставшегося висеть в ушах на собственных мощных выдвижных штырях.
Один за другим грабители влезли в гараж.
– Ни фига себе, у него «БМВ»! Какой-то сраный командир роты, - возмущался Фрол, подлезая под машину и спускаясь в погреб.
– Чего встал, давай за мной.
Внизу Валетов быстренько начал обследовать полки.
– Огурчики, помидорчики, а вот перчики, не хочешь?
Леха стоял, как истукан, с ломом в руках и ныл:
– Пошли быстрее отсюда.
– Идем. Бери вот эту банку, вот эту, вот домашняя кабачковая икра, ее возьмем. Сожрали все под весну, выбирать не из чего. Ладно, пошли.
Большебобов нетвердо топал на службу. Воскресенье, а ему готовить карты к штабным учениям. Хорошо вчера посидели с мужиками. Зарплату опять же в пятницу выдали.
Топая в штаб мимо расположения своей роты, он думал, зайти ему к своим орлам или пошли они куда подальше? Неожиданно скрутило живот, и он почувствовал сильный позыв на очко.
«Неужели снова Люсина кабачковая икра? Второй год подряд». Он вбежал на этаж.
Дневальный гаркнул: «Смирно!» Где кого команда застала, тот на том месте и замер, повернувшись лицом к входной двери.
– Вольно!
– крикнул командир, влетая в толчок.
Ротный уселся аккурат между страдающим Фролом и бледным и измученным частыми посещениями сортира Лехой и дал первый залп.
– Вух, - командир вытер испарину со лба.
– Простаков, текст присяги выучил?
Леха, замуштрованный Валетовым, выдал все от начала до конца.