Годы исканий в Азии
Шрифт:
К вечеру мы возвратились с ледника в тёплую хижину. С языка Карабаткака открылась далёкая синева Иссык-Куля, бурые земли полуострова Карабулун и горы Кунгей, едва видимые в дымке высокого горизонта.
Вниз мы спускались быстро. Застоявшихся лошадей трудно было удержать. Моя лошадка по горной каменистой тропе неслась так стремительно, что порой мне казалось, что мы оба — Венера и я вот-вот закончим наш жизненный путь. Но Венера оказалась хорошей и крепкой лошадью: с ходу перебралась через реку, карьером пронеслась через полянку и стала у коновязи.
День кончается. Скоро солнцескроется за грядой, над пустыней опустится ночь
Городская
Лагерь каракумской экспедиции у песчаной гряды. На переднем плане— обвалившийся колодец
Местная амударьинская лодка — каюк
Песчаные гряды на дне Сарыкамышской котловины.Некогда здесь было озеро
Полузаросшиепесчаные гряды в Каракумах
Закрутил смерч, поднял пылеватые частицы, перенёс их на новое место
Ветровая рябь на оголённом песке, лишённом растительности
Такырнаяравнина отличается плоским ровным рельефом
Река Хауз в оазисе Чиличар-Чешме в Узбекистане. Причудливо переплелись деревья, наклонив ветви над водой
Высокогорный нивальный пояс Северного Тянь-Шаня. Здесь царство льда и снега. Хорошо видны ледники и морены
Вечереет. Караван экспедиции в горах Тянь-Шаня
В последние годы во многих районах Туранской равнины появились артезианские фонтаны
Умер саксаул — дерево пустынь. Сбор саксауловых дров
Чёрный саксаул не боится засолённых песков и растёт даже на окраинах солончаков
Кустарник
Река Пяндж течёт в глубоком ущелье. Хорошо виден конус выноса бокового притока
Излияния молодых базальтовых лав в долине Орхона в центральном Хангае
Пески, заросшие песчаной осокой, саксаулом и другими кустарниками — типичный ландшафт Каракумов
Западная Туркмения. «Лунные горы» — рельеф пустынных возвышенностей
Пустыни Тирана на юге постепенно сменяются не менее пустынными горами Копетдага
В ущельях гор Туркмении, где есть вода, культивируют гранатник. Сбор плодов
< image l:href="#"/>Панорама Хэнтэйских гор на север от Улан-Батора
Встреча на перевале в горах Хангая. Подъем позади. Отдыхают конь и всадник
Большой субурган в монастыре Эрдэнэцзу у развалин древней столицы. Монгольской империи Харахорин (Каракорум)
Еловые леса одевают склоны Тянь-Шаня
Тяньшанскаяель по форме напоминает кипарис
На следующий день в сопровождении молодого сотрудника станции Юрия Авсюка, проходившего здесь производственную практику, я поехал на другой ледник — Ашутер, в верховья реки Чон-Кызылсу. Подо мной была смирная, но с норовом мулиха Машка. Мулы легко ходят под тяжёлым грузом по самым крутым и каменистым склонам, они неприхотливы в еде, однако отличаются упрямством. Машка была особенно крупной и сильной. Она дружелюбно относилась к сотрудникам станции, но у неё была своя особенность: она не хотела одна выходить в путь и охотно шла в паре с мулом Орликом или в компании других лошадей.
О капризах и своеволии Машки мой спутник рассказал забавную историю.
Однажды сотрудник Н. собрался в маршрут вниз по ущелью. Но он не предупредил об этом конюха накануне, а утром все лошади уже были разобраны работниками станции и оставалась свободной только мулиха Машка. Машку поймали, оседлали, и Н. уехал по маршруту.
Нужно было переправляться через реку. Машка дошла до середины реки и встала. Ни уговоры, ни ласка, ни терпеливое ожидание не помогли. Кругом пенился горный поток, обдавая брызгами седока. Стало холодно, как-то неуютно. Н. слез с седла и попытался за повод вытянуть Машку на берег, но мулиха, видимо, только этого и ждала. Она мотнула головой, вырвала повод из рук И. и поскакала на станцию. Через некоторое время появился и смущённый хозяин.