Годы мечты
Шрифт:
— Надеюсь, в здешнем ассортименте нет того ужасного пирога с сыром, который подавали по пятницам в чикагской больнице? — усмехнулся Дэвид.
— О, нет, не напоминай об этом! — Джинни не смогла удержаться от смеха. — До сих пор не могу понять, что туда добавляли, но в рот его было взять невозможно...
— А картофельное пюре, похожее на клей? — Он причмокнул, и ямочки отчетливо проступили на его щеках.
— Такое может явиться только в ночных кошмарах, — отозвалась она. — Вкус просто незабываемый!
— Я помню многое, Джинни, — тихо сказал Дэвид,
Речь идет уже не о меню чикагской столовой, поняла она. Он помнит все, что было между нами пять лет назад!
— Папа, я хочу пить! Пожалуйста! — напомнил о себе Колин.
— Извини, сынок, сейчас я принесу тебе сок. А что ты будешь пить, Джинни? Может быть, кофе? — вежливо поинтересовался Дэвид.
— Да, но я сама могу... — начала она и тут же вспомнила, что оставила кошелек в кармане халата.
Дэвид не дал ей договорить.
— Не беспокойся, я вполне в состоянии позволить себе угостить тебя чашкой кофе. Садитесь вон за тот столик у окна, а об остальном я позабочусь.
Джинни ничего не оставалось делать, кроме как принять это предложение. Она протянула мальчику руку.
— Пойдем!
Колин секунду подумал, а потом кивнул и последовал за ней, но девушка заметила, что он старается не упускать отца из виду.
Пока они шли через огромный зал, ей пришлось ответить на множество приветствий.
— Кто же это такой появился у нас в гостях? — спросила Мишель Брукс, медсестра ортопедического отделения.
— Это Колин. Мы пришли сюда выпить яблочного соку, да, малыш? — ответила Джинни и крепко прижала к себе ребенка.
— Да, Колин любит яблочный сок, — торжественно подтвердил тот.
— Ты просто молодец. Этот сок очень полезный, и ты вырастешь настоящим мужчиной, — сказала Мишель и удивленно посмотрела на Джинни: — Я не знала, что у тебя есть ребенок.
— Он не мой. — Девушка глубоко вздохнула, чтобы заглушить снова пронзившую сердце ноющую боль. — Это сын Дэвида Кэмпбелла, нашего нового заведующего.
— Понятно, понятно, протянула Мишель. — А я-то решила, что ты утаила его от нас, — рассмеялась она, не подозревая, какую боль ее слова причинили коллеге.
Джинни никому не рассказывала о своем бесплодии. Этот диагноз ей поставили в пятнадцать лет, но осознала она всю глубину своего несчастья только после встречи с Дэвидом, который мечтал о ребенке.
Вот и теперь, помогая Колину взобраться на стул, девушка с горечью посетовала на судьбу, лишившую ее радости материнства.
— Сок для Колина, кофе для Джинни и чай для меня, — сказал Дэвид, водружая поднос на столик.
Мальчик тут же принялся сосредоточенно проделывать соломинкой дырку в картонной крышке стаканчика.
— Он такой независимый, — шепнул Дэвид Джинни. — Иногда можно подумать, что ему не три, а все тридцать три года.
— Да, он прекрасно справляется, — согласилась девушка, с улыбкой наблюдая за Колином.
Однако когда она снова посмотрела на Дэвида, ее улыбка погасла. Такая сложная гамма чувств отражалась в его
— Ты давно уехал из Чикаго?
Ей не хотелось задумываться, почему Дэвид так смотрит на нее и что это означает.
— Через пару месяцев после твоего отъезда, — сухо ответил он.
— В самом деле? — Джинни не удалось скрыть своего изумления. — Но ведь тебе там так нравилось... — Эти слова сорвались с ее губ помимо воли.
— Да, я был там очень счастлив. — Дэвид поднес чашку к губам. — С тех пор многое изменилось, не правда ли?
Он что, хочет сказать, что после моего отъезда не был больше счастлив? — подумала Джинни, и сердце ее забилось быстрее.
— После свадьбы мы с женой перебрались в Майами. Мне хотелось начать жизнь сначала... Слишком много воспоминаний связывало меня с Чикаго, — продолжал Дэвид.
Не надо было обладать математическими способностями, чтобы подсчитать, что ему понадобилось около месяца, чтобы влюбиться в другую и жениться на ней!
Джинни низко склонила голову, чтобы скрыть боль, отразившуюся на ее лице. Как 6н мог так быстро забыть меня! — с горечью подумала она.
Конечно, она желала Дэвиду счастья, но такое стремительное развитие событий глубоко обидело ее.
— Папа, можно я пойду посмотреть вон тот цветок? — обратился к Дэвиду Колин, сползая со стула. — Он очень красивый. — И мальчик кивнул в сторону окна, где стояла развесистая пальма с огромным оранжевым цветком.
— Иди, малыш, — разрешил отец. Колин побежал к окну, и он продолжил.
— У Лиззи в Майами было много друзей, и я думал, что там она будет чувствовать себя гораздо комфортнее, особенно после рождения ребенка. — Дэвид мелкими глотками потягивал горячий чай из чашки, задумчиво разглядывая узор на скатерти. Казалось, он хочет выговориться. — Я и понятия не имел, что это за друзья и чем все может кончиться.
Джинни с трудом сдерживала любопытство. Ей безумно хотелось узнать, где же сейчас жена Дэвида и что произошло между ними, но она старалась ничем не выдать своего интереса.
— Еще до свадьбы я заметил у своей жены склонность к крепким напиткам, но тогда не придал этому большого значения, — продолжал тем временем тот. — Мне так хотелось поскорее обрести семью, что меня не могли образумить даже намеки друзей. Однако после рождения Колина ситуация обострилась. Сначала у жены началась послеродовая депрессия. Ею страдают многие женщины, но, как правило, она вскоре проходит. Однако Лиззи начала отчаянно пить. Ей не хотелось сидеть дома одной с ребенком, и она приглашала каких-то совершенно не знакомых мне людей сомнительного вида. Дело дошло до того, что я стал бояться оставлять ее наедине с младенцем, к которому она к тому же явно не питала материнских чувств. С каждым днем наши отношения становились все хуже и хуже, и год назад я подал на развод. От воспитания ребенка Лиззи добровольно отказалась. Теперь мы с Колином живем вдвоем, и никто нам больше не нужен.