Годы прострации
Шрифт:
Бернард, только что вернувшийся из «Медведя», предложил открыть банку супа. Когда они оба ушли, я дал волю слезам. Плакал я две минуты и тридцать одну секунду.
Пятница, 14 марта
Химия.
Решил полноценно использовать те шесть часов, что я каждый день провожу в больнице. С этой целью я откопал в сарае старый лингафонный курс русского языка. Надеюсь, к концу терапии я уже смогу бойко произнести: «Извините, не подскажете, как пройти к могиле Достоевского?»
Воскресенье, 16
Обнаружил в мусорном ведре выброшенный чек. На обратной стороне (четким почерком Георгины) было написано:
Миссис Георгина Фэрфакс-Лисетт
Г. Фэрфакс-Лисетт
Георгина Фэрфакс-Лисетт
Миссис Хьюго Фэрфакс-Лисетт
ГФЛ
Дневник, это может означать только одно.
Поискал ее дневник, но не нашел. Сел на край кровати и уставился в стену. Позвонил Пандоре, но у нее был включен автоответчик:
Здравствуйте, вы позвонили достопочтенной Пандоре Брейтуэйт, бакалавру, магистру, доктору философии, члену парламента. Если вы считаете ваш звонок достаточно важным, пожалуйста, оставьте краткое, исчерпывающее сообщение продолжительностью не более тридцати секунд. Если я соглашусь с вашим мнением по поводу важности звонка, я вам перезвоню.
Оставил сообщение, сказав, что я лишился волос, прикован к постели, во рту все болит, и, похоже, моя жена влюбилась, и, вероятно, у нее роман, иначе она бы не воображала себя женой Фэрфакс-Лисетта.
Пандора перезвонила через полчаса:
— Ади, судя по твоему голосу, ты исходишь жалостью к себе. Вылезай из постели, прими душ и возьми себя в руки. Задай Георгине прямой вопрос: влюблена ли она в этого козла Фэрфакс-Лисетта, у которого мозги с горошину.
Я в точности следовал ее указаниям, пока Георгина не вернулась домой. Дневник, наверное, если бы во мне текла латиноамериканская или средиземноморская кровь, мне было бы легче обвинить жену в супружеской измене и призвать к ответу, но моя чисто английская кровь в таком деле не помощник. Я просто не знаю, как за это взяться. Весь вечер Георгина была очень мила, давала мне кубики льда, чтобы язвы во рту меньше болели.
Понедельник, 17 марта
Химия.
Утром проснулся в депрессии, меня угнетала мысль о том, что с Георгиной все равно придется поговорить о ее отношениях с Хьюго Фэрфакс-Лисеттом. Но, когда жена принесла мне чай в постель, она была уже в деловом костюме и туфлях на шпильках. Сказала, что ей пора бежать на работу «заканчивать проспект», который нужно сдать в типографию сегодня. Грейси она возьмет с собой — у Хьюго гостят дочки от первого брака, и они предложили покатать Грейси на пони.
— Значит, будете играть в «счастливую семью» [72] , да? — спросил я.
— Разумеется, нет. Ты же знаешь, я ненавижу играть в карты.
— Ты знаешь, о чем я, Георгина.
Она глянула на меня так,
Когда жена с дочерью отбыли, явилась мать «ухаживать за мной». Я заявил, что могу и сам отлично за собой поухаживать, но мать меня не слушала: сменила постельное белье и помогла переодеться в чистую пижаму. Умыла мне лицо и руки слегка намыленной фланелькой и уже собралась почистить мне зубы, но я вырвал у нее щетку из рук и почистил зубы сам. Прибирая в спальне и качая головой над разбросанной одеждой Георгины, мать нервно поглядывала на меня.
72
«Счастливая семья» — британская карточная игра, в которой выигрывает тот, кто первым соберет «семью» из четырех определенных карт.
Я спросил, что случилось.
— Ничего, ничего, — ответила она тем неубедительным тоном, которым часто пользуются женщины.
И принялась вздыхать — раз, другой, третий. Я попробовал снова:
— В чем дело, мам? Расскажи.
— Нет, Ади, не вынуждай меня.
— Но я же вижу, тебе неймется рассказать.
Швырнув ворох грязного нижнего белья Георгины в корзину, мать взволнованно заговорила:
— Только не думай, что это доставляет мне удовольствие. У меня сердце кровью обливается.
— Что «это»?
— Ситуация с твоей женой. Вся деревня гудит. Неужто Георгина думает, что все вокруг слепые и глухие?
— Полагаю, ты намекаешь на ее дружбу с Фэрфакс-Лисеттом?
И тут словно плотину прорвало, мать уже было не остановить. Мангольд-Парва полнится слухами, говорила она, чуть ли не у каждого обитателя деревни найдется что сказать насчет Георгины и Фэрфакс-Лисетта. Венди Уэллбек из окна почты видела, как они держались за руки, сидя в машине; Лоуренс, парикмахер, стал свидетелем их крепких объятий в кармане у шоссе А6; женщина, которая убирает в Фэрфаксхолле, нашла в постели хозяина банковскую карту Георгины, а Том Уркхарт слышал, как Хьюго хвастался в баре «Медведя» своей «обворожительной полумексиканочкой» и тем, какая она «горячая».
В спальне возник Бернард:
— Цыпленочек, ты не первый мужчина, которому наставляют рога. Когда женишься на супертелке вроде Георгины, всегда рискуешь — какая-нибудь сволочь непременно положит на нее глаз и захочет увести ее.
Мать принялась меня защищать:
— Ади был красавчиком, пока у него волосы не выпали.
— Этот Фэрфакс-Лисетт — законченный выродок. Он заслуживает порки на конюшне. Похваляется своей великолепной библиотекой. А когда я начал конкретно расспрашивать о том, что у него есть, он сказал: «О, в книгах я ничего не понимаю. Я их не читаю, но я обожаю мою библиотеку».
Наконец они ушли, и я откинулся на подушки. Любой нормальный мужчина рвал и метал бы, но я лишь терзался печалью и ужасными предчувствиями. Днем я встал, почистил немного картошки и моркови на ужин. Нашел в морозилке рубленый бифштекс, пирог с начинкой. Сварил соус из кубиков. И только когда я перелил соус в любимый сине-белый кувшинчик Георгины, я заплакал.
Домой жена и дочь вернулись довольные, обе с румянцем на щеках. Сидя на крышке унитаза, я смотрел, как Георгина купает Грейси.