Годы войны
Шрифт:
Кашинскую школу в 38-40-м гг.
В Батайскую школу инструктором.
Война. 7 августа прилетел в полк.
Сбитых - один индивидуально, пять групповых.
Летал на И-16, теперь Як.
Ведомый у Седова.
Лейтенант Саломатин:
"Ведущий идет лоб в лоб ко мне, я самолета не трогаю. Он не выдержал, отвернул. Таран был бы удобнее. Один на один - ерунда. Боишься, как бы не навалилась орава, а увидишь ораву, радуешься, все забываешь, входишь в азарт: "Идут же бомбить наши войска!"
О таране: "Истребитель сменять на Ю очень хорошо, целесообразная
(Скотной: "Какой же он герой, если не сбил полным боекомплектом и таранил".)
Саломатин: "Я не борюсь за награду, мне бы помочь пехоте. Я забываю мать родную, когда иду в бой.
Таран на догоне, вот таран!"
Седов: "В бою все может быть при полном азарте".
Скотной - молчаливый, грустный. "Вот в хороший клуб пройти я бы стеснялся, с девушкой бы постеснялся говорить". (Мы идем по снегу, прожектор.)
Качества: 1-е - знать матчасть, чтобы играть ею; 2-е - уверенность и любовь к своей машине; 3-е - смелость, холодный ум и горячее сердце; 4-е чувство товарищества; 5-е - беззаветность в бою, преданность Родине, ненависть. Всегда ссоры: "Почему не я получил боевое задание?"
Мартынов Ал. Вас., 1919 г.: "Ораниенбаум, района, с 1936 г. на планеришках, с 1937 г. на самолетах. Кончил фабзавуч, работал на заводе в Ленинграде и учился в аэроклубе - за всю зиму ни одного выходного. Окончил Чугуевскую школу, был оставлен инструктором-летчиком. В детстве змеев пускал. По счастливой случайности я сразу из школы вылетел 7 июля на фронт.
Первая встреча с "хейнкелем" 11-го - я его атаковал 12 раз, он подзакоптился (под Знаменкой). Первый раз страшновато.
Первый сбитый над плотиной в Запорожье, двое меня зажгли. MC-109. Пробоин я привозил много, раз меня избили, как старую куропатку. Когда снаряд попадает на метров 20-30 кверху, подкачаешь - и самолет слушается. 130 вылетов боевых.
3 самолета лично (3 "мессера") и в группе - 4.
8-го : сбил при патрулировании, заметил 2 MC, идут и бьют по колонне. Я решил во что бы то ни стало сбить. Мне помог Саломатин, который выбил с хвоста у меня "мессера", я первого загнал в землю с дымом, газом.
9-го: первым я заметил его и первым бросился в атаку. Был миг колебания? Нет.
23-го: снова бой, потери с обеих сторон.
Горел в воздухе, был сбит зенитной артиллерией (обгорел, ранен). Пролежал несколько дней. Эвакуировался в Запорожье. 1 месяц лежал в госпитале. Был командиром эскадрильи по прикрытию Днепропетровской плотины. В сентябре был зам. командира полка.
На ЮЗФ участвовал в 2 воздушных боях.
1-й бой. Я с лейтенантом Седовым вел бой с двумя "мессерами" в районе Андреевки.
2-й бой. 9/III я шел прикрывающим в звене Еремина.
Гляжу - черные точки.
Мы развернулись, пошли в атаку на истребителей. Мы шли со стороны солнца. Я кинулся за Мартыновым. Получилась собачья свалка. Я был не парный и кидался вышибать MC у тех, кто нуждался в помощи. Седов разогнал
Лейтенант Скотной выбил у меня и у Еремина "мессера" из-под хвоста. Нет, я не боялся, когда горел, - страху не было, некогда было пугаться, шел бой.
При атаке важно ударить сразу всеми самолетами, разбить их группы. 9-го благодаря массирован, и прицельному огню сразу три M были уничтожены. Седов врезался в шестерку бомбардировщиков в лоб, чуть не задел плоскостями. Сразу же эресом сбил одного.
Враг не любит боя на горизонталях, на виражах и старается перейти на вертикальный бой. У противника все плавно - отрывается от резких виражей. На горизонт, скольжении можно уйти, он не ведет прицельного огня. Слетанность пар - залог успеха. Слежу за ведущим, он дает сигнал "выйти из боя" (головной дает сигнал "выхода", когда не хватает горючего, либо для нового массированного удара).
(Еремин - 1 "мессер". Мартынов - 11. Саломатин - 11. Король - 11. Седов - Ю-87. Скотной - MC и Ю-88.)
Узнаешь напарника по характеру летчика, а характер летчика весь виден в полете машины. Определять летчика в воздушном бою очень сложно. Противника я определяю, который сильный, настойчивый.
Один на один, пусть у него и две железки, я его возьму. В прямом воздушном бою фрицу тяжеловато. Прямой поединок до последней капли крови. Они ловят простачков, клюют сзади. Я вынужден спасти товарища, чем сбить несчастного фрица.
5. ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
Юго-Западный фронт, зима 1942 года
Авиационный генерал говорит по полевому телефону про авиабомбы, вылет бомбардировочной авиации, начало атаки и проч. Потом вдруг говорит: "Ребенок плачет на линии, должно быть, в избе".
Пленного немца генерал велел нарядить в железные кресты и пустить обратно к немцам. Пленный заплакал и отпросился.
Маруся-телефонистка. Ее все хвалят, все знают. Она всех называет по имени и отчеству, и ее все зовут - Маруся, Маруся! Никто ее не видел в лицо.
Абашидзе - весельчак, комсомолец, батальонный комиссар, пошляк, - его отвратительный, наглый, грубый, высокомерный разговор со старухой крестьянкой - хозяйкой избы. Угрозы. Прикуривая, Абашидзе говорит: "Разрешите прикоснуться к кончику вашего удовольствия".
Самолеты И-16 называются "ишаки".
Говорят - не убит, а накрылся. Друг мой накрылся, какой парень!
Спирт - Спиридон.
Прекрасный, ясный день. Над хатами идут воздушные бои. Ужасные картины - птицы с крестами, птицы со звездами. Весь ужас, все мысли, весь трепет человеческого ума и сердца в этих последних мгновениях жизни машины, она крыльями словно выражает все, что есть в глазах летчика, его руку, его покрывшийся потом лоб. Самолеты низко, над самыми крышами. Вот врезался в землю, через несколько минут второй, человек умер на глазах, очень молодой, очень сильный, очень не хотевший умирать. Как он летел, как трепетал, как страшны перебои мотора, это перебои молодого сердца над снежным полем. Лисий и волчий норов желтокрестных "мессеров".