Гоген в Полинезии
Шрифт:
совершил это путешествие незадолго до Гогена, нашел каплю дегтя в бочке меда: «Боже
мой, до чего нас качало на этом пароходишке, и какое невероятное количество муравьев,
крыс, тараканов и иных бесплатных пассажиров оказалось на борту! Моя койка была мне
коротка на целый фут, и пришлось спать в салоне, где я каждую ночь просыпался от того,
что тараканы кусали меня за ноги и забирались в волосы. Мы, наверно, съели каждый по
полфунта муравьев, которыми
Благодаря тому, что власти так гордились своим замечательным новым пароходом
(пусть даже он юридически не принадлежал им), местные «Официальные ведомости»
подробно писали о каждом рейсе. Поэтому мы точно знаем, что Гоген был на борту
«Южного креста», когда тот 10 сентября 1901 года вышел из гавани Папеэте. Как и в наши
дни в Южных морях, груз состоял преимущественно из муки, галет, мясных консервов,
мыла, крепких напитков, красного вина и миссионеров217. Сверх того, в углу грузового
трюма лежала вся мебель Гогена и три мольберта. Переезд обошелся ему в 250 франков -
135 за билет первого класса, остальное за багаж.
В первый маркизский порт - Таиохае на Нукухиве - «Южный крест» пришел по
расписанию, 15 сентября. Уже по виду встречающих Гоген мог бы догадаться, что жизнь
здесь далеко не так первобытна, как он себе представлял. На каменной пристани в бухте
Таиохае стояли жандарм в мундире и белом тропическом шлеме, подвыпившие торговцы,
несколько миссионеров в черных сутанах и укрощенные туземцы - мужчины в рубашках
на выпуск и белых брюках, женщины в длинных мешковатых платьях. Стоит попутно
заметить, что на этом самом острове, в шести-семи километрах к востоку от Таиохае,
Герман Мелвилл (об этом можно прочесть в его книге «Тайпи») шестьюдесятью годами
раньше нашел именно то, о чем мечтал Гоген, то есть простую и счастливую жизнь среди
свободных и неиспорченных дикарей, гордившихся своей исконной культурой. Хотя
Мелвилла теперь считают виднейшим из авторов, писавших о Южных морях, мы
напрасно будем искать ссылки на него или цитаты из его книг в письмах и сочинениях
Гогена. А так как Гоген бесспорно согласился бы с панегириком своего предшественника
примитивной жизни и с его безоговорочным осуждением всех проводников западной
цивилизации, остается только заключить, что он не читал ни одной из книг Мелвилла. И
это вовсе не удивительно, потому что в начале двадцатого века Мелвилл был забыт, а
«Тайпи» вообще не переводилась на французский язык.
В Маркизском архипелаге «Южный крест», кроме Таиохае,
порт - Атуону на острове Хиваоа. Сюда он прибыл рано утром 16 сентября218. Все, кто, подобно Гогену, направлялись на «каннибальский» остров Фатуива, сходили здесь и
дальше добирались на одном из небольших катеров, скупавших на островах копру для
немецкой фирмы. Бухта, на берегу которой лежит поселок Атуона, мелка и открыта
восточному пассату, поэтому суда тогда, как и теперь, бросали якорь в более защищенном
заливе Тахауку по соседству (номер 1 на карте 3). Толпа, встретившая Гогена, когда он
выскочил из прыгающей на волнах шлюпки на крутой скалистый берег, лишь в одном
отличалась от виденной им в Таиохае. Она включала молодого аннамского князя, который
учтиво приветствовал Гогена на безупречном французском языке и вызвался быть его
гидом.
Этот необычный и неожиданный гид, по имени Нгуен Ван Кам, более известный как
Ки Донг, тремя годами раньше был выслан из новой французской колонии Индокитай за
«революционную» деятельность. Благодаря счастливой оплошности в одном из
многочисленных отделов министерства колоний Ки Донг вместо Дьявольского острова во
Французской Гвиане попал в Южные моря. В первом месте ссылки, на Таити, он
почувствовал себя слишком хорошо, поэтому власти отправили его на Маркизы и
назначили санитаром; учитывая скудные медицинские познания аннамского князя, это
было карой скорее для его пациентов, чем для него самого. Как и многие националисты из
французских колоний тогда и потом, большинство своих революционных идей он усвоил,
учась во французском лицее, где горячо полюбил искусство, музыку и литературу
Франции219. Занимался Ки Донг основательно и прилежно, это видно из того, что он даже
писал стихи по-французски. Его сочинения включают написанную александрийским
стихом «совершенно правдивую» поэму, в которой автор изображает прибытие Гогена на
Маркизы220. В поэме полторы тысячи строк, я буду милосерден и просто скажу, что речь
идет главным образом о забавных осложнениях, которые возникли, едва женщины Атуоны
узнали о прибытии богатого холостяка-француза. Как и подобает санитару, Ки Донг
подробно описывает все болячки Гогена; по его словам, вид этих язв насторожил даже
самых бывалых маркизянок. Показательны комические эпизоды, основанные на том, что
Гоген теряет свои очки и не может отличить молодых красоток от безобразных старух.