Гоголь в жизни

Вересаев Викентий Викентьевич

14 Вероятно, имеется в виду стихотворение Н. М. Языкова "К. К. Павловой" ("Забыли вы меня! Я сам же виноват..."), написанное 15 февраля 1840 г. за границей, в Ницце. Сохранился список этого стихотворения, сделанный рукой Гоголя (см.: Языков. С. 363-365, 658).

VIII. ЗА ГРАНИЦЕЙ

Из России Гоголь уезжает, полный мыслями о работе и творческими планами. Поездка на родину была освежающей, и Гоголь обещал друзьям через год привезти законченный первый том "Мертвых душ". Обещание подстегивало его. Едва {609} приехав в Варшаву, он пишет С. Т. Аксакову и просит его "достать... каких-нибудь докладных записок и дел" (т. 11, с. 287), несомненно нужных ему для работы над поэмой. По приезде в Вену Гоголь погружается в работу и трудится с необыкновенным творческим напряжением, создавая трагедию из истории Запорожья, вторую редакцию "Тараса Бульбы", повесть "Шинель", пишет новые страницы "Мертвых душ". Такова была сила творческого импульса, полученного в России. И тем сильней

оказался срыв, кризис, вызванный перенапряжением душевных сил. Страх смерти, который испытал Гоголь у постели умирающего И. Виельгорского год назад, охватывает его; вновь испытывает он омертвелость чувств, грозящую стать помехой для выполнения предназначения. Болезнь эта - больше духовная, чем физическая и вызванный ею кризис стали началом общей перемены гоголевского мироощущения, совершившегося на рубеже 30-40-х гг. Сам Гоголь, ощущая этот переворот, так пишет о нем в письме к С. Т. Аксакову от 28 декабря (н. ст.) 1840 г. из Рима: "Многое, что казалось мне прежде неприятно и невыносимо, теперь мне кажется опустившимся в свою ничтожность и незначительность, и я дивлюсь, ровный и спокойный, как я мог их когда-либо принимать близко к сердцу" (т. 11, с. 323). Даже в тоне этого письма запечатлелся тот духовный перелом, который испытал Гоголь. С. Т. Аксаков писал, что "этот тон сохранился уже навсегда". Он сумел почувствовать этот перелом через тысячи верст. "Должно поверить, что много чудного совершилось с Гоголем, потому что он с этих пор изменился в нравственном существе своем... Отсюда начинается постоянное стремление Гоголя к улучшению в себе духовного человека и преобладании религиозного направления, достигшего впоследствии... такого высокого настроения, которое уже несовместимо с телесным организмом человека... Слова самого Гоголя утверждают меня в том мнении, что он начал писать "Мертвые души" как любопытный и забавный анекдот; что только впоследствии он знал, говоря его словами, "на какие сильные мысли и глубокие явления может навести незначащий сюжет", что впоследствии, мало-помалу, составилось это колоссальное здание, наполнившееся болезненными явлениями нашей общественной жизни; что впоследствии почувствовал он необходимость исхода из этого страшного сборища человеческих уродов, "необходимость - примирения..." (Аксаков. История. С. 48-49). Не случайно умный, наблюдательный и осведомленный П. В. Анненков, живший в Риме летом 1841 г., в своих мемуарах говорит о 1841 г. как последнем годе "его (Гоголя.- Э. Б.) свежей, мощной, многосторонней молодости" (Анненков. С. 51).

Новый духовный опыт, обретенный Гоголем, находит отражение в его главной работе, "Мертвых душах", предмет которых, по его словам, становится "глубже и глубже", а продолжение вырисовывается "чище, величественней". Усиливается лирическая стихия поэмы; на ней сосредоточивает Гоголь душевные силы. Даже заботы, связанные со вторым изданием "Ревизора", теперь раздражают его, кажутся ненужными помехами, отвлекающими от главного труда. Просьба Аксакова прислать что-нибудь для погодинского журнала буквально выводит Гоголя из себя. Но здесь не душевная черствость и не крайний эгоизм, как казалось многим, а абсолютная сосредоточенность и концентрация всех физических и душевных сил на главном деле. Даже обычные жалобы на физические недуги в это время забыты. В это же время, т. е. в конце 1840-го - начале 1841 г., в Риме, начинает Гоголь работу над вторым томом "Мертвых душ" (см.: Манн. С. 79). Здесь же, в Риме, Гоголь готовит к печати первый том поэмы с помощью В. А. Панова и П. В. Анненкова, переписывавших набело черновые рукописи. К концу {610} августа 1841 г. первый том окончательно отделан и переписан - пора ехать домой. Обещание, данное друзьям при прощании, было исполнено: Гоголь вез с собой книгу, которая была главным итогом шести лет жизни.

1 Письмо написано 17 октября (н. ст.) 1840 г. из Рима (т. 11, с. 311-317).

2 Гоголь имеет в виду сюжет драмы из украинской истории. О ней написал сопровождавший Гоголя Панов С. Аксакову в письме от 21/9 ноября 1840 г.: "...в одно утро, дней 10 тому назад, он меня угостил началом нового произведения!.. Это будет, как он мне сказал, трагедия. План ее он задумал еще в Вене| начал писать здесь. Действие в Малороссии. В нескольких сценах, которые он написал и прочел мне, есть одно лицо, комическое, которое, выражаясь не столько в действии, сколько в словах, теперь уже совершенство. О прочих судить нельзя: они должны еще обрисоваться в самом действии. Главное лицо еще не обозначилось " (т. 11, с. 440; т. 5, с. 505-507).

3 Видимо, Иордан говорит о том портрете Гоголя, писанном Моллером, который упоминается у Анненкова: "Известный наш художник Ф. А. Моллер... писал... портрет Гоголя. По возвращении моем из Субиако я раз застал в его мастерской Гоголя за сеансом... Показывая мне свой портрет. Гоголь заметил: "Писать с меня весьма трудно: у меня по дням бывают различные лица, да иногда и на одном дне несколько совершенно различных выражений", что подтвердил и Ф. А. Моллер. Портрет известен: это мастерская вещь, но саркастическая улыбка, кажется нам, взята Гоголем только для сеанса. Она искусственна и никогда

не составляла главной принадлежности его лица" (см.: Анненков. С. 94). Моллер написал в Риме в 1840 г. портрет Гоголя. Кроме того, известны еще семь портретов Гоголя, написанных Моллером (см.: Машковцев. С. 151- 155).

4 Гоголь мог познакомиться с Ивановым в первой половине 1837 г. или в 1838 г., во время первой продолжительной поездки за границу. После приезда Гоголя в Рим в сентябре 1840 г. знакомство их возобновляется. Гоголь высоко ценил талант Иванова и его самоотверженную преданность искусству. В статье "Исторический живописец Иванов", вошедшей в "Выбранные места из переписки с друзьями", он писал, ходатайствуя о назначении бедствующему Иванову денежного пособия, которое может послужить уроком для других: "Устройте так, чтобы награда выдана не за картину, но за самоотвержение и беспримерную любовь к искусству... Урок этот нужен, чтобы видели все другие, как нужно любить искусство. Что нужно, как Иванов, умереть для всех приманок жизни; как Иванов, учиться и считать себя век учеником; как Иванов, отказывать себе во всем..." (т. 8, с. 335-336).

5 5 марта 1841 г. умер младший сын С. Т. Аксакова Михаил Аксаков.

6 Погодин, без разрешения Гоголя и вопреки совету Аксакова, поместил до выхода отдельного издания в № 4, 5, 6 "Москвитянина" за 1841 г. сцены из второй редакции "Ревизора", а также из "Отрывка из письма... к одному литератору", предназначавшегося Гоголем для книжки.

7 Повесть "Рим" была опубликована в № 3 "Москвитянина" за 1842 г.

8 Речь, скорее всего, идет о сборнике Е. П. Гребенки "Рассказы пирятинца" (Спб., 1837), в котором отчетливо чувствуется подражание художественной манере "Вечеров на хуторе близ Диканьки".

9 Для Анненкова, как считает Ю. В. Манн, "значение римского периода 1840-1841 гг. в том, что это был переходный период в жизни Гоголя, когда {611} начал уже обозначаться постепенный его переход на позиции, отчетливо выраженные в предисловии ко второму изданию "Мертвых душ" и в "Выбранных местах из переписки с друзьями". Впервые в русской мемуаристике появилось такое изображение Гоголя, которое противостояло идеализированному его изображению в первой биографии Гоголя, написанной П. Кулишом. Анненков, как пишет Манн, "набрасывает яркий, сверкающий всеми красками портрет молодого Гоголя. <...> Момент политической прогрессивности, если не вольномыслия, играет существенную роль в анненковской концепции. <...> Увидеть его мог только человек из круга Белинского, и притом достаточно близко знавший своего героя с молодых лет" (см.: Манн Ю. В. Диалектика художественного образа. С. 166- 167).

10 Подтверждением наблюдений и выводов Анненкова могут служить воспоминания Г. П. Галагана о Гоголе, увидевшего писателя через полтора года: "Зиму с 1842 на 1843 год я провел в одно время с Николаем Васильевичем Гоголем... Вообще, меня удивляло то явление, что все русские, за малым исключением, говорили о Гоголе и всём до его обиходной жизни касавшемся, как о чем-то прошедшем, с характером воспоминания о нем, несмотря на то, что Гоголь был жив и даже находился в Риме. Художники в самых разнообразных рассказах вспоминали о нем, говоря: вот, Гоголь, бывало, вот тут сидит,- или: Гоголь сочинил пресмешную песню на такого-то трактирщика <...>, или: вот Гоголь говорил о таком-то художнике вот то или то. Все рассказы о нем наших художников... всегда свидетельствовали о самых юмористических выходках Гоголя. Когда клонился разговор о том, каков Гоголь теперь, то они всегда говорили с некоторой досадой: "Уже теперь Гоголь не тот, бог его знает, что с ним сделалось". Иванов, который... один из своих собратий был посвящен в самые тайны жизни Гоголя, также часто со смехом вспоминал прежние выходки нашего великого писателя, а о настоящей жизни его говорил с особенным уважением и таинственностью, ему свойственною... Вообще, ясно было видно, что Гоголь принял уже тогда новое направление и прервал почти всякую связь с прежними знакомыми" (см.: Памятники культуры. Новые открытия. 1984. Л., 1986. С. 64-69).

11 Имеется в виду следующее место из повести "Рим": "Потом черты природного художественного инстинкта и чувства: он видел, как простая женщина указывала художнику погрешность в его картине; он видел, как выражалось невольно это чувство в живописных одеждах, в церковных убранствах, как в Дженсано народ убирал цветочными коврами улицы, как разноцветные листики цветов обращались в краски и тени, на мостовой выходили узоры, кардинальские гербы, портрет папы, вензеля, птицы, звери и арабески" (т. 3, с. 244).

12 Анненков имеет в виду архитектора М. А. Томаринского (Тамаринского). Об обстоятельствах его смерти рассказывается в "Записках" Иордана (с. 161).

13 Подразумевается "История Малой России" Д. Н. Бантыш-Каменского (М., 1822; 2-е изд. М., 1830).

14 Драма "Выбритый ус", над которой Гоголь начал работать еще в 1839 г. в Вене и о которой В. А. Панов писал С. Т. Аксакову. Ее же имеет в виду Гоголь в письме к Погодину от 17 октября 1840 г.

15 О несостоявшейся поездке Гоголя в Симбирскую губернию см.: Авдонин А. М. Неосуществленное намерение Гоголя, или История одной легенды (РЛ. 1982. № 2. С. 195-196). {612}