Гоголь в жизни
Шрифт:
В. А. Муханов - сестрам, 24 авг./5 сент. 1846 г., из Остенде. Н. Миловский. К биографии Гоголя, 10.
Остаюсь я здесь от сего числа недели три, по крайней мере,- тем более, что море начинает, кажется, меня освежать, а это особенно необходимо для моей работы, и тем еще более, что на днях я был обрадован почти неожиданным приездом любезного моего гр. А. П. Толстого, который прибыл сюда вместе с двумя братьями Мухановыми. Они все пробудут здесь около месяца ради купанья... После 15 сентября готовьте для меня мою комнату, где проживу с вами недельки две перед отправлением в большую дорогу.
Гоголь - В. А. Жуковскому, 25 авг. 1846 г., из Остенде. Письма, III, 206.
Тружусь
Гоголь - П. А. Плетневу, 12 сент. 1846 г., из Остенде. Письма, III, 207.
Иногда, и даже довольно часто, случалось мне видеть Гоголя, но при людях разговор идет общий и по большей части ничтожный. Когда же удается с ним беседовать наедине, как назидательна речь его! Вчера в третий раз посчастливилось мне так поговорить с ним, и я чувствовал, как вера его согревала мою душу. Через несколько дней едет он во Франкфурт на свидание с Жуковским, оттуда в Италию, где проживет три месяца и потом {394} отправится в Иерусалим. Он жалуется на здоровье и даже с трудом может переносить римскую зиму.
В. А. Муханов - сестрам, 14/26 сент. 1846 г., из Остенде. Н. Михайловский, 11.
Еду отсюда в Неаполь дней через пять. В Рим вряд ли заеду, да и не за чем. Я было укрепился на морском купании. Теперь опять как-то расклеился.
Гоголь - А. О. Смирновой, 15 окт. 1846 г., из Франкфурта. Письма, III, 220.
Назад тому два дни отправил к тебе пятую и последнюю тетрадь ("Выбранных мест"). От усталости и от возвращения вновь многих болезненных недугов не в силах был написать об окончательных распоряжениях. Пишу теперь. Ради бога, употреби все силы и меры к скорейшему отпечатанию книги. Это нужно, нужно и для меня, и для других; словом, нужно для общего добра. Мне говорит это мое сердце и необыкновенная милость божия, давшая мне силы потрудиться тогда, когда я не смел уже и думать о том, не смел и ожидать потребной для того свежести душевной. И все мне далось вдруг на то время: вдруг остановились самые тяжкие недуги, вдруг отклонились все помешательства в работе, и продолжалось все это до тех пор, покуда не кончилась последняя строка. Это просто чудо и милость божия, и мне будет грех тяжкий, если стану жаловаться на возвращение трудных, болезненных моих припадков. Друг мой, я действовал твердо во имя бога, когда составлял мою книгу; во славу его святого имени взял перо; а потому и расступились передо мною все преграды и все, останавливающее бессильного человека.
По выходе книги приготовь экземпляры и поднеси всему царскому дому до единого, не выключая и малолетних,- всем великим князьям. Ни от кого не бери подарков; скажи, что поднесение этой книги есть выражение того чувства, которое я сам не умею себе объяснить, которое стало в последнее время еще сильнее, чем было прежде, вследствие которого все, относящееся к их дому, стало близко моей душе... Но если кто из них предложит от себя деньги на вспомоществование многим тем, которых я встречу идущих к святым местам, то эти деньги бери смело.
Гоголь - Плетневу, 20 окт. 1846 г., из Франкфурта. Письма, III, 222.
Возле меня не было в это время (когда подготовлялись к печати "Выбранные места") такого друга, который бы мог остановить меня; но я думаю, если бы даже в то время был около меня наиближайший друг" я бы не послушался. Я так был уверен, что я стал на верхушке своего развития и вижу здраво вещи. Я не показал даже некоторых писем Жуковскому, который мог мне сделать возражение 2,
Гоголь -
"Ревизор" (в новом издании) должен быть напечатан в своем полном виде, с тем заключением, которое сам зритель не догадался вывесть. За-{395}главне должно быть такое: "Ревизор с Развязкой. Комедия в пяти действиях с заключением. Соч. Н. Гоголя. Издание четвертое, пополненное, в пользу бедных". Играться и выйти в свет "Ревизор" должен не прежде появления книги "Выбранные места": иначе все не будет понятно вполне.
Я на дороге, в Страсбурге: завтра еду, пробираясь на Ниццу, в Италию.
Гоголь - Шевыреву, 24 окт. 1846 г., из Страсбурга. Письма, III, 227.
Михаил Семенович! Вот в чем дело: вы должны взять в свой бенефис "Ревизора" в его полном виде, с прибавлением хвоста, посылаемого мною теперь. Для этого вы сами непременно должны съездить в Петербург, чтобы ускорить личным присутствием ускорение цензурного разрешения... "Ревизор" должен напечататься отдельно с "Развязкой" ко дню представления и продаваться в пользу бедных, о чем вы, при вашем вызове по окончании всего, должны возвестить публике, что не "благоугодно ли ей, ради такой богоугодной цели, сей же час по выходе из театра купить "Ревизора" в театральной же лавке"; а кто разохотится дать больше означенной цены, тот бы покупал ее прямо из ваших рук для большей верности. А вы эти деньги потом препроводите к Шевыреву... Итак, благословясь, поезжайте с богом в Петербург. Бенефис ваш будет блистателен. Не глядите на то, что пиеса заиграна и стара: будет к этому времени такое обстоятельство (предстоящий выход "Выбранных мест из переписки с друзьями"), что все пожелают вновь увидать "Ревизора". Сбор ваш будет с верхом полон 3.
Гоголь - М. С. Щепкину. Письма, III, 228. (Подобное же письмо Гоголь написал петербургскому актеру Сосницкому с тем же предложением взять в свой бенефис "Ревизор с Развязкой" - III, 232).
(В "Предуведомлении" к предложенному изданию "Ревизора" Гоголь писал, что деньги от продажи 4-го и 5-го издания комедии он жертвует в пользу бедных, просил читателей собирать сведения о наиболее нуждающихся и доставлять эти сведения лицам, на которых он возложил раздачу вспомоществований. Приложен был список этих лиц. В Москве А. П. Елагина, Е. А. Свербеева, В. С. Аксакова, А. С. Хомяков, Н. Ф. Павлов, П. В. Киреевский. В Петербурге: О. С. Одоевская, гр-ня А. М. Виельгорская, гр-ня Дашкова, А. О. Россети, Ю. Ф. Самарин, В. А. Муханов.
В "Развязке Ревизора" актеры после представления в восторге венчают "первого комического актера - Михайлу Семеновича Щепкина", а он разъясняет им истинный смысл комедии,- что город, в котором разыгрывается действие, это есть "наш же душевный город", ревизор - это "наша проснувшаяся совесть". "В безобразном нашем городе, который в несколько раз хуже всякого другого города, бесчинствуют наши страсти, как безобразные чиновники, воруя казну собственной души нашей".)
Я теперь во Флоренции. Здоровье милостью божией стало лучше. Спешу в Неаполь через Рим.
Гоголь - Н. М. Языкову, 8 ноября 1846 г., из Флоренции. Письма, III, 249. {396}
По принятым правилам при императорских театрах, исключающим всякого рода одобрения артистов - самими артистами, а тем более венчания на сцене, пьеса в этом отношении не может быть допущена к представлению.
А. М. Гедеонов (директор имп. театров) - Плетневу, в первой половине ноября 1846 г. Переписка Грота с Плетневым, II, 961.