Гол-2018
Шрифт:
– Переживу, – засмеялся Ноан.
– Я санитаров предупрежу, чтобы вам не мешали.
– Только не Сергея.
– Почему?
– Он сам психически неуравновешенный. Его самого лечить надо.
Колышкин хохотнул.
– Есть в этих словах правда. Нет, он к тому моменту сменится. И палату вашу прикажу не закрывать – вернётесь в неё в любое время.
– Спасибо огромное.
– Да не за что. До завтра.
Доктор развернулся и ушёл.
Ноан остался следить за игрой. Земляне так неуклюже обращались с мячом, так неловко падали,
Сгустились сумерки, игроки бросили пинать «круглого» и разошлись. Гость оказался один. Он разулся, вышел на площадку, поднял оставленный мяч и взвесил его в обеих руках, потом подержал на ладони, затем подбросил и поймал на пальцы правой ноги. Чтобы удерживать его на весу, землянам, наверное, нужна была особым образом натренированная координация, для кронянина же никаких проблем в этом не существовало. Ноан держал, держал спортивный снаряд на подъёме ступни, потом опять-таки ногой подбросил его вверх и, не дав опуститься на землю, несильно пнул в «ворота». Мяч ткнулся в проржавевшую металлическую сетку и выскочил обратно. Гость попробовал попасть в боковые стойки с облупившейся краской, в перекладину сверху – это получалось очень легко. Он оглянулся, убедился, что за ним никто не наблюдает, и ударил в перекладину изо всех сил. Мяч, отскочив от неё, мгновенно взмыл вверх и исчез далеко за одной из стен клиники.
«Интересная игра», – подумал Ноан.
Поев предложенной санитаром «гречки», которая оказалась не менее вкусной, чем «манная каша», и выпив «компот», он отправился наверх в кабинет зам. зав. отделением. За эту ночь он узнал о футболе всё, что можно – о национальных чемпионатах, о клубных турнирах Европы, Азии, Африки и Южной Америки, о континентальных и мировом первенствах, выучил названия всех ведущих команд, имена знаменитых игроков и тренеров, а также титулы, которые в разные времена всякими клубами и сборными завоёвывались.
Но до утра времени оставалось ещё много, и гость принялся читать литературное произведение, на которое наткнулся совершенно случайно. Называлось оно «Братья Карамазовы» автора Достоевского. Ноан удивился жестокости людей и несправедливости созданного ими мира. До утра он прочитал всю доступную в сети классическую русскую литературу, литературу двадцатого века и современную. Когда русская бесплатная в Интернете кончилась, а осталась только та, за пользование которой необходимо переводить деньги, он перешёл на английскую, потом, выборочно, – на американскую, после – на французскую, утро встретил, изучая авторов японских.
На этот раз он никуда не спешил, читал спокойно, и ничуть не устал. Но, зная, что его собираются отпустить из клиники именно сегодня, решил хоть чуть-чуть вздремнуть – про запас. Тем более что, на его вкус, Кавабата, Танидзаки и Мураками были много слабее того же Достоевского, или Толстого, или Гоголя, или Набокова. Или Шекспира и Гёте. Или Джойса. Или Хемингуэя и Джона Ирвинга.
Глава четвёртая
Утром Колышкин предложил Ноану посетить душ. Это оказалось невообразимым удовольствием! На Кроне потовыделения и пыль удалялись широкой струей сухого пара в специальной домашней кабинке. Её действие продолжалось около десяти мгновений. А тут он стоял под струями бегущей горячей воды и уходить не торопился, пока врач сам не попросил его выйти.
Ноан переоделся в принесённую доктором одежду и обувь.
– И вправду сорок третий! – обрадовано констатировал гость, пару раз стукнув о пол подошвой поношённого кроссовка.
Его облик дополнили серая футболка и потёртые, когда-то бывшие синими джинсы. Он не смог застегнуть их на поясе – эскулап был худощав.
– Вот вам две тысячи рублей, – заметно смущаясь, протянул психиатр две купюры.
– Город Белгород, Россия, возможны пятнадцать маленьких бизнес-ланчей в дешёвых забегаловках.
– Ну уж, – попытался обидеться врач, – чем богаты… Вы знаете, какая у меня зарплата?
– Да что вы, милый Иван Петрович, – пациент даже приобнял ревностного служителя медицины. – Я просто шучу. На самом деле я очень признателен.
Он помахал взятыми бумажками и сказал:
– Это – в долг. Устроюсь, отдам.
– Дай Бог, – не поверил доктор. – Вот вам адрес отделения полиции, откуда вас доставили, там и паспортный стол. Пытайтесь, договаривайтесь – не знаю, может, у вас что и получится. Но так стыдно вас выгонять… Вам же спать придётся или в полицейском обезъяннике, или на улице…
– Я не буду спать, не беспокойтесь.
– Как так?
– Да вот так.
– Ну… – пожал плечами Колышкин, – если что, вы всегда знаете, где меня найти.
– Спасибо. Как правильно говорить – «до скорой встречи»?
– Верно. А я скажу «до свидания». Любой автобус – и вы в центре города.
Они пожали друг другу руки, и Ноан вышел наружу.
Ярко светило солнце, по небу плыли – чудо! – белые перистые облака, дул лёгкий ветерок. Везде, а не только за искусственной стеной псевдопарка, росла зелень. Как же здорово! Правда, под ногами валялся мусор, а рядом с урной, для неё вроде бы и предназначенные, лежали пустые бутылки, клочки газет и окурки.
«Это же насколько нужно быть ленивым, чтобы лишний метр не пройти!» – удивился привычкам землян гость.
Подъехал автобус, «больной» в него поднялся. Чудо местной автотехники, кряхтя, трясясь и плюясь смертоносным газом, направилось в горку. Потом оно выехало на широкое шоссе и принялось периодически останавливаться, принимая и выпуская пассажиров. Через какое-то время самый неопытный пассажир направился к водителю и, держа в руках данную врачом записку, спросил:
– Простите, мне нужна остановка «Стадион». Это скоро?