Голдфингер

Флеминг Ян

– Меня утомили вопросы, не хочу ли я, чтобы меня растерли спиртом, – сказала она, – а я всем говорю, что если кто и будет меня растирать, то только

ты, и если меня и будут чем-то растирать, то тобой. – И закончила неуверенным голосом: – И вот я здесь.

– Закрой дверь, Пусси, – решительно сказал Бонд. – Сними этот свитер и лезь в кровать, не то простудишься.

Она выполнила все, что ей было сказано, как послушный ребенок.

Устроившись в объятиях Бонда, Пусси спросила, глядя ему в глаза, голосом не гангстера, не лесбиянки, а обычным девичьим голосом:

– Ты будешь мне писать в «Синг-Синг»?

Бонд посмотрел в глубокие фиалковые глаза, которые не были теперь ни жесткими, ни властными. Он наклонился и легонько поцеловал их.

– Мне говорили, что ты любишь только женщин.

– Мне раньше

никогда не попадался настоящий мужчина. – Голос ее снова стал жестким. – Я уроженка Юга. Знаешь, какое там определение девственницы? Это девушка, бегающая быстрее своего брата. Что до меня, то мне было двенадцать лет и я бегала медленнее, чем мой дядя. Это было не очень приятно, Джеймс. Ты вполне можешь себе это представить.

Бонд улыбнулся, глядя на бледное прекрасное лицо.

– Все, что тебе требуется, – это пройти курс НЛТ.

– А что это?

– Это? Нежная любовная терапия.

– Кажется, мне это нравится.

Она посмотрела на чувственный, жесткий рот Бонда, протянула руку и поправила черную прядь, упавшую ему на глаз. Заглянув в серые с дичинкой глаза, поинтересовалась:

– И когда приступим?

– Сейчас, – ответил он тихо и закрыл ее рот своим.