Голгофа
Шрифт:
Она написала на бумажке: «5 000 100 тысяч рублей».
— А у тебя?
— В десять раз больше: пятьдесят один миллион.
— Ой–ой!.. Как много!.. По сколько же рублей мы можем дать каждой семье?
— Давай посчитаем.
Он достал из ящика стола калькулятор, стал считать.
— В Сосновке и районе живет сорок тысяч человек. Поделим нашу сумму на сорок тысяч. Получим сто двадцать пять рублей двадцать пять копеек.
— Только–то?
— Но это на одного человека. А если в семье шесть–семь человек, то уже получится приличная сумма.
— А
— У нас еще есть доллары. Мы с тобой и их посчитаем, но распорядимся после того, как приедет к нам Командор. И надо, чтобы знали все ребята. Они ведь тоже получат свою долю.
— А им… тоже, как всем?
— Да, у нас строгий порядок: мы все деньги делим поровну.
— Ну, хорошо. Давай теперь посчитаем зеленые бумажки. Тот чемодан будет потяжелее.
Да, второй чемодан был объемистым и тяжелым. И раскрыть его оказалось непростым делом, но Павел острым топориком поддел крышку и взломал замок. Купюры долларов были разные: от сотенных до полтысячных. Считали долго. Итог оказался впечатляющим: двадцать четыре миллиона долларов. Затем на стол взгромоздили три целлофановых свертка. Во всех трех были слитки, похожие на маленькие кирпичики. Павел прикинул на глаз и на вес, сказал:
— Килограммов пятьдесят будет!
— Пятьдесят килограммов! Золота!
На улице послышались голоса. Раздался стук в дверь:
— Открывайте! Милиция!
Павел поднял руку, призывая к спокойствию. Подошел к телевизору, запустил руку внутрь аппарата. На полу рядом со столом открылся люк. Павел нырнул в него и тихо проговорил:
— Подавайте чемоданы и свертки.
Александра подала ему, и Павел минуты три еще находился в подвальном помещении. С улицы кричали:
— Откройте! Будем взламывать!
Павел так же спокойно подошел к телевизору, нажал какую–то кнопку или рычажок, люк закрылся. Потушили свет, вышли в главное помещение гаража. И здесь еще посидели с минуту за столом, потом Павел приоткрыл главную дверь, спросил:
— Кто там?
— Майор Киркун, начальник милиции.
Павел открыл дверь. В гараж вошли майор и с ним два милиционера. Александра их не видела, но Павел знал обоих. Смотрел на них вопросительно; им было неловко, они отворачивали взгляд.
Майор, ничего не сказав, стал осматривать помещение гаража. Он что–то искал.
— Где деньги?
— Какие деньги?
— Вы привезли деньги.
— Кто вам сказал? — испуганно спросил Павел. Ему подумалось: кто–то предал! Но отвечал спокойно.
— У нас нет денег. Откуда они?
— А где вы были?
— На дорогах катались.
— Вы мне говорите правду, мы ведь все равно узнаем.
Павел осмелел, пошел в атаку:
— Господин Киркун! Что с вами случилось? Раньше вы к нам не придирались, и мы вам давали деньги для выплаты зарплаты. Вы их принимали и нас не спрашивали, где мы берем. А берем мы их у подпольных бизнесменов — торговцев водкой, наркотиками. Себе мы ничего не оставляем, все отдаем людям.
Киркун смутился, отвернул
— Велено пресечь вашу деятельность.
— Пресечь? Ну, это уж дудки! Наша партия зарегистрирована, как и та партия, в которой вы состоите.
— Я не состою ни в каких партиях!
— Как же это так! Недавно вы состояли в партии коммунистов и там выросли до капитана, а потом перебежали в партию демократов. Здесь вам дали звание майора. Вы предатель и перебежчик. Об этом все знают.
— Ну, ладно! Хватит, раскудахтался. Вот ордер на арест. А заодно и этого… твоего дружка прихватим.
Повернулся к Александре.
— Ты кто такой? Откуда явился? Давай документы.
— У меня нет документов, я несовершеннолетний.
Сказала зло. И отошла в угол гаража. Майор подскочил к ней, дернул за руку:
— Где деньги? Куда вы их спрятали?
— Нет у нас денег, а если бы и были, все равно бы не сказала.
Майор схватил ее за локоть, но она резко отдернула руку, сказала:
— Не прикасайтесь ко мне!
Майор кивнул милиционерам:
— Ведите их!
Один милиционер подошел к Павлу, тихо и с ноткой вины в голосе проговорил:
— Павел, пойдем. Вам ничего не будет.
— Будет — не будет! — вскричал майор. — Адвокат нашелся! Ведите их в милицию.
— Хорошо. Мы пойдем.
Обернулся к майору:
— Посмотрим, что вы скажете нашему Командору.
Александра вынула из кармана куртки радиотелефон, набрала номер Сергея. И скороговоркой сообщила:
— В Сосновке нас арестовали. Какой–то майор милиции.
Киркун подскочил к ней и вырвал телефон. Однако Александра кошкой к нему бросилась и отняла аппарат. При этом больно вывернула ему руку, майор даже вскрикнул. И приказал своим подчиненным:
— Отнимите у этого гаденыша телефон!
Милиционер подошел к Александре, просительно проговорил:
— Парень, дай эту штуку.
И Александра, не желая осложнять ситуацию, мирно протянула парню телефон, а тот, одарив ее теплым участливым взглядом и даже будто бы подмигнув ей, взял телефон и передал его майору. Киркун, осматривая телефон с антенной, проворчал:
— У меня, начальника милиции, такого нет, а у этого…
Он смерил Александру цепким злым взглядом, хотел что–то спросить, но, видимо, раздумал, и, обращаясь к милиционерам, сказал:
— Ведите!
По дороге милиционер, шедший рядом с Александрой, улучив удобный момент, наклонился к ней, проговорил:
— Глава администрации приказал прокурору вас арестовать, — будто бы от губернатора такой приказ вышел.
И потом еще сказал:
— Не волнуйся, парень. Мы вас в обиду не дадим.
Не знала Александра, что рядовые милиционеры, все как один, уважали «черных ястребов». Все это знал Павел Огородников, он потому уверено и без страха шагал впереди милиционеров. И весело кивал горожанам, удивленно наблюдавшим за процессией. А их, горожан, выходивших им навстречу, становилось все больше, иные кричали: