Голиаф
Шрифт:
На обратном пути к палатке Алек осознал, что в течение каких-то трех минут солгал троим. Хуже того, сделал это довольно умело. Он тряхнул головой, стараясь не обращать внимания на легкое подташнивание в животе. Ведь, если на то пошло, Дэрин его об этом предупреждала, а он дал ей слово. Это была битва, которую она вела каждый день, и он теперь был частью ее обмана.
ГЛАВА 29
Проскользнув в щель между колышущимися лоскутами брезента, Алек застал только Дэрин и доктора Асуэлу. Наземники быстро
— Как вы себя чувствуете? — спросил доктор Асуэла.
— Ничего, бывало и похуже, — отвечала она, а сама не сводила глаз с пальцев доктора, ощупывающих ей руку.
— Перелома нет, — констатировал Асуэла, — но порез глубокий. Придется зашивать. Снимайте рубашку.
— Не могу, — тихо, но твердо ответила Дэрин. — Рука не действует.
Доктор нахмурился, еще раз сосредоточенно прощупав ей предплечье:
— Но ведь вы только что сжимали ее в кулак?
— А вы просто разрежьте рукав, — посоветовал ему Алек, опускаясь рядом на колени. — Я, с вашего позволения, помогу.
Асуэла, залезая в свой саквояж, медленно, с подозрением перевел взгляд с Дэрин на Алека. Из саквояжа он вынул ножницы и разрезал сначала манжет мичманской формы, затем добрую часть рукава. Светлая кожа под ним была скользкой от крови. Дэрин резко всхлипнула: свободная рука доктора прошла ей по груди. Асуэла нахмурился, настороженно замерев, и вдруг молниеносным движением приставил острые концы ножниц к ее горлу.
— Что у вас под рубашкой? — не спросил, а как бы потребовал он.
— Ничего! — дерзко уставилась на него Дэрин.
— Там что-то пристегнуто на лямках. Вы носите бомбу! Asesino!
— Это заблуждение, — совершенно четко произнес вдруг Бовриль.
Вид у Асуэлы был совершенно обалдевший.
— Ничего-ничего, доктор, все в порядке, — примирительно сказал Алек, поднимая руки так, будто сдавался на его милость. — Дэрин, сними-ка с себя рубашку.
Та оцепенело уставилась на принца, после чего молча кивнула головой. Доктор Асуэла, наконец, отвел взгляд от лори.
— Вы здесь для того, чтобы убить Панчо! — выкрикнул он. — Вы собирались спикировать на него с бомбой!
— Послушайте, доктор, — как можно спокойней произнес Алек, — она не убийца.
Асуэла таращился на него как помешанный.
— Она, — подчеркнул половую принадлежность Бовриль.
— Дэрин девушка. Именно поэтому у нее такие подвязки, — пояснил Алек, игнорируя выражение ужаса на ее лице. — Убедитесь сами.
Все еще не отводя от шеи Дэрин ножниц, доктор потрогал ее еще раз. Дэрин поежилась, а он, выпучив глаза, отдернул руку с ножницами:
— Lo siento, senorita!
Дэрин открыла рот, но не произнесла ни единого звука. Кулаки ее сжались, а тело начал бить крупный озноб. Стоящий рядом на коленях Алек нежно разжал и взял одну из ее ладоней в свои руки.
— Прошу
— Но… как так? Почему? — изумленно выдохнул доктор.
— Она хочет служить… Летать.
Алек полез в свой потайной карман — тот самый, где неизменно хранилось письмо папы. Рядом с футлярчиком свитка пальцы нащупали тряпичный мешочек, который и вынули наружу.
— Вот, — Алек подал мешочек доктору. — За ваше молчание.
Асуэла заглянул и увидел там кусочек золота — все, что осталось от четверти тонны, оставленной Алеку отцом. Какое-то время доктор на него смотрел, затем покачал головой:
— Я должен сказать Панчо.
— Я вас прошу, — тихо проговорила Дэрин.
— Он наш команданте, — повернулся к ней Асуэла. — Но только ему одному. Обещаю.
Доктор вызвал снаружи одного из повстанцев и что-то приказал ему на беглом испанском. Затем он приступил к работе, прочистив рану тряпицей, смоченной из плоской серебряной бутылочки, простерилизовал иголку с ниткой, после чего протянул бутылочку Дэрин, жестом велев из нее пригубить. Когда та отхлебнула, он проткнул ей кожу иголкой и стежок за стежком начал сшивать рану.
Алек наблюдал, все это, держа Дэрин за руку. Та впивалась ему в ладонь ногтями, от которых на коже оставались вдавленные полумесяцы.
— Все будет хорошо, — успокаивал он, — не бойся.
В конце концов, какое дело великому вождю повстанцев до девчонки, которая скрывается всего лишь из неуемного желания служить в британском воздушном флоте?
Незадолго до того, как Асуэла закончил врачевать, брезент колыхнулся под жарким и шумным дуновением ветра. Это фыркнул один из тех громадных быков; все равно, что чихнул паром локомотив.
Куски брезента раздались, и внутрь ступил генерал Вилья:
— Esta muriendo?
— Да нет, он поправится. — Глаза доктора не отвлекались от работы. — Но у него для тебя есть интересный секрет. Для начала тебе лучше присесть.
Вилья со вздохом уселся возле Алека, скрестив под собой ноги. В седле он смотрелся поистине грациозно, а сейчас были заметны располневшие бока и брюшко. Движения генерала были затруднены, видимо, ревматизмом.
— Скажите ему, — обратился доктор Асуэла.
Несмотря на измотанный вид, голос у Дэрин был спокоен и тверд:
— Я Дэрин Шарп, представленный к награде офицер воздушной службы его величества. Но я не мужчина.
— Вот как. — Вилья оглядел ее, слегка приподняв брови. — Прошу прощенья, сеньорита Шарп. Признаться, я не знал, что британцы используют в качестве воздушных пикировщиков женщин. Наверное, из-за более миниатюрных размеров?
— Я не об этом, — уточнила Дэрин. — А о том, что это секрет.
— Отец Дэрин был авиатором, — пояснил Алек. — И брат у нее тоже служит. Она маскируется под юношу, потому что для нее это единственный способ летать.