Голимые рассказы
Шрифт:
Третья заповедь гласит о том, что нельзя упоминать имя бога всуе, то есть клясться, божиться и вообще вмешивать Его в свои мелкие земные делишки. Теперь задумаемся: клялся ли я когда-то в чём-то? Что-то не припомню. Если рассудить по существу, то клянутся чаще всего записные вруны, которым никто не верит или они уже успели зарекомендовать себя не с самой хорошей стороны. А ещё клянутся те, кто хочет впарить ближнему заведомо испорченный или ненужный товар. Что касается меня, то на враньё у меня фантазии не хватает. Сколько ни пытался соврать, меня тут же выводили на чистую воду. Клянись или не клянись – ничего не помогало. А уж впарить кому-то даже самую необходимую и полезную вещь у меня категорически не выходит. Ну, нет во мне коммерческой жилки! Не катит даже банальное «можешь поверить мне на слово». То есть могу с полной уверенностью заявить: с третьей заповедью у меня полные лады.
С четвёртой заповедью, честно признаюсь, у меня полное
Пятая заповедь, требующая почитать родителей, казалось бы, на первый взгляд, проста и однозначна. Ну, кто в трезвом рассудке и памяти скажет что-то плохое об отце и матери? Даже законченный негодяй на такое не отважится. Тем не менее, не всё так просто. Очень легко твердить во всеуслышание о своей безмерной сыновей любви к ним, когда они окажутся уже в мире ином. А как обстояло дело с этой любовью при их жизни? Часто ли мы прислушивались к их словам, считая в душе своих стариков наивными и замшелыми ретроградами? Даже совершая ошибки, о которых они предупреждали нас, мы никогда не задумывались о том, что они, вооружённые житейским опытом, всё-таки мудрее нас и дальновидней. Что это как не полное пренебрежение к ним? А уже потом, когда мы сами становимся родителями и получаем от собственных детей то, на что не скупились по отношению к ушедшим старикам, задумываемся об упущенных возможностях доказать свою любовь к ним. Но случается это, как правило, тогда, когда они в этом уже не нуждаются. Печально, но мне есть в чём упрекнуть себя сегодня…
С шестой заповедью «не убий» лично для меня дело обстоит проще простого. Мухи с комарами, которых я немилосердно прихлопывал за вредность и настойчивость, и муравьи, попавшие под ботинок, конечно, не в счёт. Людских загубленных душ на моей совести нет. Даже в мыслях у меня не возникало желание приврать в тёплой компании, мол, я на войне взял в руки автомат и тра-та-та по врагам, накосил их добрый десяток. Нет во мне кровожадности, и даже самым своим заклятым врагам я желаю, максимум, чтобы пролетающий над ними голубь уделал им пиджачок и шляпу по полной программе. Жажда мести будет удовлетворена на сто процентов… Правда, есть тут одно маленькое «но»: не доводим ли мы своими необдуманными или обдуманными словами и поступками человека до ручки? Однако это вопрос сложный и спорный, в каждом конкретном случае требующий детального разбирательства. Можно ли это считать несоблюдением заповеди? Ау, клерикалы, подскажите!
С седьмой заповедью опять же не всё так просто. Прелюбодеяние – конечно же, грех. Но грех греху рознь. Одно дело, если твою ветреную половину соблазнил проезжий гусар. Это плохо. Другое дело, если ты сам решил залезть в чужой огород полакомиться клубничкой. Это вроде бы уже и не так плохо. Как говорят в Одессе, две большие разницы. Распространятся ни о том, ни о другом, естественно, не хочется, но ведь сверху-то всё видно, не так ли? О себе скажу одно – ни плюса, ни минуса добавлять в свою корзину не буду, ибо сам ещё до конца не определился в своих чувствах. Вот станет мне девяносто лет, когда дамы окончательно потеряют для меня привлекательность, тогда и скажу однозначно: прелюбодеяние – это плохо, вредно и грешно. А пока я способен это оценить лишь разумом, но, увы, не сердцем…
Восьмая заповедь «не укради», в чём-то перекликается, на мой взгляд, с предыдущей седьмой. Конечно, красть нехорошо, это любой скажет, но как быть с соблазном украсть? Особенно, когда ты политик или, на худой конец, заведуешь складом, и у тебя всегда есть возможность безнаказанно списать украденное на усушку, утряску, бой посуды или разгулявшихся прожорливых крыс? Честно признаюсь, что я не знаю, сумел бы удержаться от этого подлого соблазна. А если ещё есть уверенность, что не ты один такой, а имя нашему брату – легион?! То-то и оно. Есть, правда, один способ избежать подобных нехороших поступков и соблазнов – не лезть в политики
Теперь о девятой заповеди – запрете ложного свидетельства. Тут я тоже основательно призадумался. Странная картина получается. Обвинять человека в чужих злодеяниях и несовершённых поступках, безусловно, подло и некрасиво. А перехваливать и воспевать его заслуги, которых в помине нет? Тоже, наверное, не совсем хорошо. Тут определённо попахивает какими-то личными интересами. С другой стороны, попугаешь человека, постращаешь несправедливыми обвинениями, глядишь, он одумается, станет лучше, пойдёт по правильному пути. Или похвалишь в меру – тоже ему на пользу. Крылышки на спине для новых свершений прорежутся. Главное, не переборщить. Чтобы окружающие не приняли твои свидетельства за истину в последней инстанции. И не использовали для окончательного приговора. Для людей творческих профессий сия заповедь, думаю, наиболее крепкий орешек. Или не так? Сами посмотрите, какие ушаты грязи выливают друг на друга в дискуссиях музыканты, художники, киношники, литераторы. Если кто-то кого-то и хвалит, то, ясное дело, не без тайного умысла. А уж про искренность и разговора никакого нет. Так что по этой части вся творческая публика – великие грешники, и гореть им в аду. Даже доказывать это не надо, каждый приведёт тысячу примеров.
И последняя десятая заповедь настоятельно требует не возжелать дома, поля, жены и всего прочего у своего ближнего. То есть, проблема состоит уже не в том, чтобы украсть или обмануть, а только в том, чтобы захотеть. Иными словами, это запрет на элементарную человеческую зависть. Говорят, праведники – это те, кто соблюдают все десять заповедей. Первые девять ещё куда ни шло, но по поводу десятой – очень сильно сомневаюсь. Никто ещё не воспитал в себе умение не завидовать. В этом я абсолютно уверен. Ну как это можно, восхитившись чьей-то ухоженной квартирой, дачным участком в пяти минутах езды от дома, красавицей-женой, хлопочущей по хозяйству, всему этому в душе не позавидовать? Лично у меня не получается. А если вдуматься, то зависть – это, в какой-то степени, стимул для развития. Позавидовал кому-то – сделай так, чтобы его переплюнуть. Пусть твоя халупа превратится в дворец, заплёванная клумба у твоего подъезда станет райской лужайкой для отдыха, добейся, чтобы твоя бедная замученная домашними заботами жена превратилась в царицу. Что, слабо?.. Дудки, с десятой заповедью я в корне не согласен. Пускай специалисты по библейской премудрости расколошматят мои доводы в пух и прах и докажут, что смысл заповеди совсем в другом. Но я останусь при своём: жуткий я завистник и неуч, осмелившийся со своей невысокой колокольни рассуждать о столь высоких материях, в которых ни ухом, ни рылом…
Кажется, это все десять заповедей, ничего не забыл. В корзину с плюсами и минусами заглядывать не буду – там определённо баланс не в мою пользу. А то читатель решит, что с ним беседует какой-то крайне отрицательный тип, у которого нет за душой ничего положительного и научиться от которого можно лишь гадостям и прочим неприятным вещам…
А пишу я всё это лишь потому, что пришла мне на ум одна крайне нахальная по самоуверенности вещь. Прямо-таки язык не поворачивается сказать. Однако скажу. Ввёл бы я в качестве дополнения к основным десяти ещё одну заповедь – одиннадцатую. Посыл её прост и незатейлив: не задирай носа. Такого, кажется, в предыдущих десяти не было. Или было, но не так явно.
В чём смысл её? А в том, чтобы мы не загордились своими мелкими успехами и достижениями. Без некоторой гордости за успехи, конечно, нельзя, ведь они греют душу, тем не менее, стоит научиться обуздывать свои непомерные восторги. Наши возможности кое-как ещё способны укротить наши непомерные амбиции, а вот с задиранием носа и зазнайством справиться куда труднее. Кто-то непременно упрекнёт меня, мол, автор стремится как-то принизить нас, а может, втайне завидует чужим победам. Упаси Бог, друзья! Для исполнения ваших песен великие «Битлс» непременно соберутся снова, за ваши картины уже бьётся на аукционах Лувр, а книгами зачитывается добрая половина человечества… Я вовсе не собираюсь никого принизить и искренне желаю, чтобы всё произошло именно так, как вам мечтается. Но – благоразумие, братцы, и трезвая оценка своих возможностей…